Александр I

Хартли Джанет М.

Александр снова проявил заинтересованность положением крепостных крестьян, предложив ввести некоторые обязанности для дворян, после поездки на Украину (Малороссию) осенью 1816 года:

Я нашел крестьян в нищенском состоянии, но при этом пастбища дворян были хорошо ухожены. Это — модель иностранных ферм, а не наших: в России хороший землевладелец и хороший хозяин должен заботиться о богатстве своих крестьян; собственное пастбище не должно быть его единственной целью ^[210] .

210

Mironenko, op. cit., p. 81.

Однако позиция Александра по отношению к крепостным подверглась сомнению после его ответа в разговоре с шестьюдесятью пятью санкт-петербургскими дворянами, которые обратились к нему с предложением освобождения крестьян. Александр, предположительно, ответил генералу Иллариону Васильевичу Васильчикову (генерал-губернатору Санкт-Петербурга, который представил

предложение) словами: «Как Вы думаете, кому принадлежит законодательная власть в России?». Получив ответ, что только царь обладает такой властью, он холодно заметил: «Тогда оставьте мне провозглашать законы, которые я считаю наиболее полезными для моих граждан» ^[211] . Александр, конечно, всегда сохранял за собой инициативу в реформировании и никогда не относился доброжелательно к тем, кто брал это на себя. Самое последнее исследование этого предмета русским историком Мироненко не оставляет сомнения в дате инцидента. Большинство историков думали, что он имел место в 1816 году; но Мироненко показал, что это случилось позже, в 1820 году, когда события дома и за границей заставили Александра изменить свое отношение к реформам.

211

Ibid.

Александр продолжал рассматривать возможность фундаментальных изменений в положении крестьян и после 1816 года, казалось, был готов сопротивляться неизбежной оппозиции со стороны дворян. Он дал тайную команду С. М. Кочубею (полтавскому предводителю дворянства, будущему декабристу) подготовить законы для освобождения крестьян. Кочубей писал:

В 1817 году генерал-губернатором мне тайно был передан приказ императора о создании законов об освобождении крепостных. Я работал над ними более года, после чего законы были представлены монарху. ^[212]

212

Ibid., рр. 79–80, 86–7, 96.

В 1817 году Александр сообщил своему адъютанту П. П. Лопухину (члену Союза Благоденствия, сыну П. В. Лопухина, председателя Государственного Совета), что, конечно, он хочет освободить и освободит крестьян от ига помещиков. Александр знал о настроении дворян и угрожал: «Если дворянство выступит против моего решения, я поеду со всей моей семьей в Варшаву и издам указ там». М. Муравьев говорил о желании Александра осенью 1817 года издать манифест об освобождении крепостных в Варшаве. К концу 1817 года Александр получил отчет Кочубея, но был разочарован тем, что тот уделил мало внимания урегулированию отношений между крепостными и помещикам до того, как будет решен вопрос крепостничества в целом.

В 1818 году Александр поручил Аракчееву, снова секретно, составить проект освобождения крепостных. Аракчеев не был известен как откровенный противник крепостного права, но и не защищал его. Выбор такого близкого советника показывает, что царь взялся за решение вопроса серьезно. Задача оказалась трудной, практически нерешаемой из-за непреодолимого желания императора сделать проект таким, чтобы он никоим образом не оскорбил дворянство. Аракчеев, следовательно, занимался только финансовой стороной проблемы. Он предложил ввести соглашение, согласно которому правительство будет ежегодно покупать у дворян часть их земли, вместе с крепостными, живущими на ней. Но поскольку сумма, предусмотренная Аракчеевым для проведения такой операции, составляла лишь пять миллионов рублей в год, было подсчитано, что, даже если все дворяне охотно поддержат проведение такой политики, потребуется две сотни лет, чтобы полностью решить эту проблему. Александр так же тайно уполномочил и министра финансов Д. А. Гурьева подготовить проект освобождения крестьян, который не сохранился, хотя некоторые факты свидетельствуют о том, что работа над ним велась в 1818 и 1819 годах ^[213] .

213

Semevskii, op. cit., p. 270.

Александр оставил идею освобождения крепостных к 1820 году. Он знал о враждебном отношении большинства дворян к любому изменению крепостных порядков, что, возможно, объясняет, почему работа над законами об освобождении крестьян велась втайне. Многие дворяне боялись, что освобождение будет неизбежно следовать за попыткой создания конституции, и в этом отношении судьбы конституционной реформы и освобождения были связаны. Ростопчин писал С. Р. Воронцову в 1819 году, что после варшавской речи Александра молодежь требовала конституции и освобождения крестьян в соответствии с ней, что противоречило желаниям дворянства. Любые разговоры о конституционном изменении неизбежно поднимали вопрос о крепостничестве. Крепостничество не было упомянуто в конституции Новосильцева, поскольку не упоминалось в проекте Сперанского 1809 года. Сперанский же полагал, что политические свободы могут и должны быть объявлены прежде, чем гражданские, которые требуют освобождения крестьян. Но другие государственные деятели полагали, что с крепостным правом нужно покончить в первую очередь. Н. И. Тургенев писал: «Мы имеем рабство, которое должно быть полностью искоренено прежде, чем русские люди получат политическую свободу; сначала все должны быть уравнены в гражданских правах» ^[214] .

214

Ibid., p. 271.

Хотя

Александр не принимал участия в этих интеллектуальных спорах, он знал, что разговоры о возможности конституционного изменения приведут к вопросу о крепостном праве в рамках этого конституционного режима. Он также осознавал возможность беспорядков в деревне, к которым может привести поспешное освобождение крестьян. Русское правительство предполагало, что восстание крестьян могло произойти во время вторжения Наполеона в 1812 году после его призыва к освобождению крепостных или грандиозного беспорядка и анархии, царивших во время войны. Несмотря на то, что были зафиксированы только единичные случаи насилия, правительство продолжало настороженно относиться к возможности нарушения порядка крестьянами. В 1819 году Александр получил сообщение о беспорядках в деревнях. Это усилило внимание его советников к слухам об отмене крепостного права, которые могли способствовать волнениям. К концу 1820 года, конечно, Александр осознал наличие революционного движения, которое нарушает спокойствие Европы и от которого не застрахована Россия. При сложившихся обстоятельствах он опасался правительственной политики, которая может привести к социальному взрыву. Крепостные из Курской области подали жалобу в Сенат, когда хозяин продал их без земли. Сенат решил, что помещик не преступил закона, но в начале 1820 года Александр проинструктировал Комиссию по созданию законов решить эту проблему «без отлагательств» и представить Государственному Совету новый закон по этому вопросу. Закон был должным образом представлен Совету и обсуждался в марте и декабре 1820 года. Совет не одобрил предлагаемые изменения и отложил окончательное решение до тех пор, пока все его члены не представили свои письменные комментарии по этому вопросу. Александр, который так желал скорейшего утверждения закона в начале года, теперь был готов оставить свои замыслы. Он знал о сопротивлении Совета и потерял интерес к дальнейшим реформам. В результате он ничего не сделал для того, чтобы ускорить рассмотрение дела, и проблема, которой он занимался с самого начала своего правления, осталась нерешенной.

Военные поселения

Решая проблемы крестьян (в основном, государственных) Александр основывал так называемые военные поселения. Идея не была совершенно новой для России. Казачьи войска традиционно выступали в роли защитников южных границ страны, выполняя те же функции, что и военные поселения. Были и искусственные попытки создать военно-сельскохозяйственные поселения в России. Крестьяне ответили массовым дезертирством. Петр I использовал так называемое ополчение для охраны юго-западных границ. Это ополчение в 1751 году было заменено шестью полками, состоящими, в основном, из сербских эмигрантов, выполняющими такую же функцию до их роспуска в 1769 году. Во время царствования Екатерины II Григорий Потемкин поселил отряды легкой кавалерии в Новороссии и основал военные поселения на вновь приобретенной территории между Бугом и Днестром. В 1804 году генерал Русанов попытался вдохновить уволенных со службы солдат на ведение сельского хозяйства, дав им землю, скот, орудия труда. Александр был знаком с практикой создания солдатских колоний в Австрии, на южной границе с Оттоманской империей, и решился на создание подобных в России.

Были практические причины для обдумывания организации действующей армии в мирное время. Содержание армии обходилось стране в огромную сумму (больше половины бюджета). Война с Наполеоном нанесла большой материальный урон стране. Срок службы в российской армии составлял 25 лет, что не могло не сказаться на дальнейшей жизни призывников. Солдаты, вернувшиеся из армии, уже не могли восстановить утерянную связь с родной деревней и надеялись лишь на проведение остатка жизни в монастыре или в специальных солдатских домах.

Первое поселение было основано в Могилевской губернии в 1810 году. Земля, выбранная для этого, принадлежала царю. Местные крестьяне были выселены, а в 1812 году их заменили 40 000 государственных крестьян из Новороссии. Вторжение французов в Россию помешало дальнейшему развитию проекта, поскольку французы оккупировали сам город и часть Могилевской губернии, однако Александр вернулся к своей идее в 1814 году. На этот раз для поселения было выбрано место недалеко от поместья Аракчеева Грузино. В 1816 году на Аракчеева была возложена вся ответственность за проведение операции. Смысл создания поселения состоял в том, чтобы солдаты оказывали помощь крестьянам в мирное время, за что те, в свою очередь, обеспечивали семью солдата, когда он участвует в военной кампании. Крестьянам оказывалась финансовая помощь. Им в пользование давалась земля, лошадь, и они полностью освобождались от налогов. Для поддержания здоровья колонистов были построены госпитали, лекарства выдавались бесплатно. Рост населения гарантировался обеспечением акушерской помощью, а также выплатой 25 рублей молодоженам. Особое внимание уделялось обучению детей солдат и крестьян, которые должны были составлять основу новой армии. Аракчеев получил 350 000 рублей для обеспечения проекта. Было подсчитано, что поселения заключали в себе 90 батальонов пехоты на севере, 12 в Могилеве, 36 — на Украине (Малороссия) и 240 эскадронов кавалерии на юге (всего 160 000 солдат). Если добавить солдатских жен, детей, солдат, уволенных со службы, а также 374 000 крестьян, то получится, что к концу царствования Александра в военных поселениях жило три четверти миллиона людей. Когда старые деревни разрушились, жители переехали в специально построенные для них жилища, расположенные симметрично относительно главной дороги. Крестьяне и помещики, чьи владения лежали в пределах земли, отобранной для колоний, выселялись. Колонии включали не только солдат, но и крестьян (обычно государственных), которые либо жили на земле, выбранной для колоний, либо были специально переселены в новые деревни. Александр всегда проявлял любовь к лаконичности и порядку. Поэтому на него произвел огромное впечатление его визит в 1810 году в поместье Аракчеева Грузино. В своем письме к сестре Екатерине он описывал увиденное: