Александр II и его время: Кн. 1
Шрифт:
Молодой государь принял верховную власть в разгар войны, посреди неустройств и несчастий. Это не поколебало у него веры «утвердить Россию на высшей степени могущества и славы»99, как выражено было в манифесте 18 февраля о восшествии на престол. Помимо веры для такой исполинской государственной задачи потребовалось много сил и энергии.
Необходимо было прежде всего закончить несчастную войну, которая истощила до крайности денежные средства, исчерпала до дна все военные ресурсы и могла — если бы затянулась — грозить целости Российской державы.
Страна переживала тяжелое время. Севастополь
Пруссия тоже начинала склоняться на сторону этих держав. Примеру Сардинии, вступившей в войну, готовы были последовать Швеция и Испания. Таким образом, против России, рассчитывавшей на собственные силы, была почти вся Европа.
На австрийской границе приходилось держать в готовности усиленный корпус и целую армию в Польше. И, конечно, требовалось укреплять и Закавказье, где можно было ожидать весной вторжения турок. Побережье Балтийского моря также охранялось отдельным корпусом, а берега Белого моря и Тихого океана оставались незащищенными.
Надо отдать должное Александру II: несмотря на столь сложную ситуацию, он не дрогнул, не пал духом. Он прекрасно сознавал, что продолжение войны непосильно для России, но в то же время хотел заключить мир в соответствии с интересами и честью государства. Если такой мир сейчас заключить нельзя, то молодой император решил биться с врагами до последнего. О своих намерениях Александр II прямо заявил 20 февраля дипломатическим представителям иностранных государств, приветствовавших его по случаю воцарения:
«Я готов протянуть руку примирения на условиях, принятых моим отцом, но если совещания, которые откроются в Вене, не приведут к почетному для нас результату, тогда я, господа, во главе моей верной России и всем народом смело вступлю в бой».
Принимая по тому же поводу петербургское дворянство, представившее адрес с изъявлением готовности «не щадить ни себя, ни достояния в защиту святой веры, царя и отечества», Александр II и им сказал о трудности положения и надежде на них: «Я в вас, господа, уверен, я надеюсь на вас. Я уверен, что дворянство будет в полном смысле слова благородным сословием и в начале всего доброго. Не унывать! Я с вами, — вы со мной!»100
Стремясь укрепить руководство в армии и флоте, Александр II высочайшими приказами по военному и морскому ведомствам в феврале 1855 г. провел ряд новых назначений. Вместо князя Меншикова главнокомандующим Крымской армией назначен князь М. Д. Горчаков101, командующим Южной армией — генерал А. Н. Лидере102, великий князь Константин Николаевич — главным начальником флота и морского ведомства.
Последовало
Созывом ополчения боевые силы России были напряжены до крайних пределов. Тем не менее народ приносил еще значительные добровольные пожертвования. Одних денежных взносов на военные надобности поступило до 6,3 млн. руб., в том числе до 3 млн. на ополчение. Большая часть пожертвований была из губерний великороссийских104.
Патриоты советовали бросить клич, сделать войну народной и поднять славян, подвластных Турции и Австрии. Но могло ли решиться на такую революционную меру правительство, державшее народ в рабстве и привыкшее даже за рубежом поддерживать реакционные режимы против восставших народов?
3(15) марта 1855 г. на Венской конференции начаты были переговоры о мире, но они закончились безрезультатно, вследствие разногласия по вопросу о пересмотре трактата о проливах 23 мая (4 июня) 1855 г.105.
Последние сражения за Севастополь
Боевые действия в Севастополе продолжались. Армия союзников возросла до 120 тыс. человек (80 тыс. французов, 15 тыс. англичан и 25 тыс. турок). Неприятель использовал против осажденных тяжелую полевую артиллерию, численность которой возрастала. 7 марта при обстреле Камчатского редута был убит начальник обороны Малахова кургана контр-адмирал Владимир Иванович Истомин.
Ему ядром оторвало голову, и кости его черепа контузили нескольких офицеров.
8 марта в Севастополь прибыл новый главнокомандующий Горчаков. «Ветхий, рассеянный, путающийся в словах и в мыслях старец, — писал о нем современник, — носивший это громкое название, был менее всего похож на главнокомандующего. Зрение его было тогда до такой степени слабо, что он не узнал третьего от себя лица за обедом... Слух или, точнее сказать, весь организм... был сильно временами расстроен... Случалось так, что казак, не расслышав хорошо, что пробормотал ему своим невыразительным языком главнокомандующий, и не смея переспрашивать, приводил его вовсе не туда, куда было приказано, а к кому-нибудь другому... Точно так же носило его иногда по севастопольским батареям, Бог ведает зачем: кого он там воодушевлял, этот непопулярный, никому из солдат и матросов неизвестный генерал?..»106
Между тем защитники Севастополя показывали величайший пример активной обороны, нанося противнику внезапные удары смелыми вылазками и ночными дерзкими поисками. Раньше всех и без приказания высшего начальства стали делать вылазки пластуны. Они ползали, как кошки, подкрадывающиеся к птицам, и неожиданно бросались на ошеломленного неприятеля.
Чудеса храбрости совершали лейтенант Николай Бирюлев, боцман Степан Буденко, матросы Игнатий Шевченко, Федор Заика, Петр Кошка107, солдаты Афанасий Елисеев, Яков Махов и многие другие. Кошка участвовал в 18 вылазках, взял в плен и привел в город 6 неприятельских солдат.