Александр III и двенадцатый век

Балдуин Маршал В.

Очевидно, что Папа не остался равнодушным наблюдателем данных происшествий и жалоб, которые он получил. Он также осознавал трудности столь деликатной ситуации. 7 мая 1167 года он ограничил власть легатов и приказал им не ехать в Англию, пока не произойдет полное примирение между Генрихом и Бекетом. Это, в сущности, не давало им возможности исполнять судейские обязанности. Из-за германского вторжения в Италию и кампаний Генриха, только в ноябре 1167 года во Франции состоялись переговоры с королем, Бекетом и некоторыми из английских епископов. Однако вскоре стало ясно, что ни одна сторона не желает идти на уступки. Поскольку легаты более не были уполномочены разбирать данное дело, а обращение короля казалось весьма пугающим, они уехали, не завершив свою миссию, и доложили о

поездке Курии. Легаты, однако, привезли с собой повторное обращение английских епископов, рассмотрение которого упомянутая миссия временно приостановила. Обновленное обращение было представлено Фолиотом от имени других священников как протест против несправедливых действий архиепископа.

Таким образом, до конца 1167 года и начала 1168 года Александр и Курия были отягощены проблемами. Папа теперь осознавал, что уступки одной стороне лишь приводили к большим трудностям в переговорах с другой. Более того, сейчас он переживал неудачу своих собственных посреднических усилий, разделение в Курии и ухудшение отношений с обеих сторон в споре. Кроме того, император двинулся с войсками на юг, и временное перемирие, заключенное между Генрихом и Людовиком, почти истекло. Посланники продолжали прибывать в Курию, при этом послы английского короля, как обычно, хорошо были снабжены золотом и, очевидно, все еще могли оказывать влияние на некоторых из кардиналов. Один или два из них, видимо, настаивали на переводе Бекета во французскую епархию или, по крайней мере, на дальнейшем временном отстранении его от власти.

Папа не пошел на такие меры. Но он был настроен сохранить саму возможность переговоров. В апреле 1168 года он наконец ответил Фолиоту и другим английским епископам, порицая их, хотя и не сурово, за небрежность, но не за неповиновение, и освобождая их от выполнения апелляции прошлого ноября, поскольку они более не проявляли желания спешить в этом деле. В том же месяце он адресовал письмо Генриху, снова настаивая на урегулировании разногласия и представляя подателей письма: епископа из Белли и Базилия, картезианского приора.

Более важный шаг последовал в мае 1168 года, когда Папа отослал два письма, что породило временную заминку в ожидании дальнейшего обращения. Одно письмо, обещавшее освобождение от осуждения Бекета при условии примирения, было адресовано королю. Очевидно, выдвижение требования данной уступки было подчеркнуто в аудиенции, которую втайне Папа дал английским посланникам. Второе письмо было направлено Бекету, информируя архиепископа о том, что его власть была приостановлена до начала следующего Великого поста (1169 г.), пока не совершится примирение. Поэтому Папа ограничил определенным сроком прекращение власти архиепископа.

Сразу же возникли протесты. Не только архиепископ, но и французское духовенство и даже король с королевой написали Папе. Тем не менее, хотя Александр упорствовал, отказываясь сместить Бекета, он не изменил срок временного отстранения его от власти. В это же время (9 октября 1168 года) он отправил письма королю Франции и Бекету, в которых попытался объяснить причины, которыми он руководствовался в политике по отношению к королю. Письмо архиепископу прекрасно иллюстрировало точку зрения Папы:

«Мы уяснили из твоих писем, что ты сильно огорчен и встревожен, потому что мы не стоим на твоей стороне, что кажется должным, и как бы ты того желал, и потому что прославленный король англичан постоянно ведет себя оскорбительно по отношению к тебе, ссылаясь на те письма, что мы послали ему, и хвастаясь тем, что он вышел из-под твоей власти. В действительности, если бы ему был объяснен смысл писем от начала до конца, он не нашел бы в них ничего, что могло позволить ему оскорблять тебя или меня. Ввиду того, что римская Церковь, развиваясь с течением времени, привыкла скорее мириться с большим неудобством, нежели действовать враждебно в любом деле, твое братство не должно изгонять или тревожить, поскольку мы поддержали короля, высказывая столь долго надежду, желая своими письмами напомнить ему великодушно и отечески о его цели и смягчить его упорство

и нетерпение мягкостью. Ведь пыл любви и привязанности, с которыми мы относимся к тебе, не угас и не был оставлен, но становится все больше и больше день ото дня. Нашим желанием всегда было только сохранить и укрепить с искренней заботой твою честь, твое достоинство и твои права и церкви, которой ты руководишь властью Бога. Что мы даровали, мы ни в каком отношении не изменили, и не изменим, с Божьей помощью, и в условленный день мы уступим тебе всю власть, чтобы ты мог выполнять свои обязанности свободно и без необходимости обращения».

Ближе к концу этого же, 1168 года, тон Александра стал более жестким. Король был предупрежден, что подвергнется осуждению, если дело не будет улажено до Великого поста 1169 года. И в то же самое время новые легаты, три французских священника, были снабжены письмами с осуждением, которые нужно было использовать при необходимости. Более того, легаты должны были стремиться не только к примирению короля и архиепископа, но также и к сохранению мира между Генрихом и Людовиком.

В действительности именно три священника, назначенные папой легатами, сумели организовать важную встречу двух правителей в Монмирале в январе 1169 года, где Генрих принес феодальную присягу своему сюзерену, Людовику, и также согласился помириться с Бекетом. Но поскольку он все еще настаивал на сохранении Постановлений, а архиепископ отказался идти на компромисс без квалификационного заключения, salvo Honore Dei или salvo Ordine suo, реальное примирение не было возможным.

Какое-то время в начале 1169 года, осознавая неудачу посредничества и ощущая опасность для самого себя, когда Бекет восстановил свою власть в начале Великого поста, Фолиот послал папе предупреждающее обращение. Его поддержал в этом действии только Жослен Солсберийский, другие епископы не проявили желания принять участие. Хотя Александр уже отправил новую миссию со строгим поручением, которая, правда, была кратковременной, и просил Бекета удержаться от действий, новости, очевидно, не достигли архиепископа. Он был, однако, информирован об обращении Фолиота. Соответственно, в Вербное воскресенье (13 апреля 1169 года), полагая, что власть его была восстановлена, он отлучил от Церкви Фолиота, обвинив его в том, что тот не ответил на вызов архиепископа и не пресек серьезные злоупотребления среди своего духовенства. Несмотря на препятствия, возникшие тогда в получении в Англии писем от Папы или архиепископа, приговор был оглашен в соборе св. Павла в праздник Вознесения (29 мая).

Епископ Лондона, в свою очередь, отправил различные послания в Курию, которая в это же самое время была наводнена письмами противоположного характера, поступавшими от континентальных прелатов, настроенных сочувственно к Бекету. Несмотря на совет короля, Фолиот наконец решил признать отлучение от Церкви и отправился в Рим. В Милане он обнаружил, что ему было даровано отпущение грехов (Пасха 1170 года) при условии, что он откажется от своего обращения ответит перед папой на обвинения Бекета. Но прежде чем то могло произойти, кризис был осложнен реакцией короля.

Неудачи предпринимаемых посреднических усилий и отлучение Фолиота от Церкви ввергли Генриха в исключительно агрессивное настроение. Очевидно, он начинал понимать, что Папа повернулся решительно против него. В любом случае, в начале осени 1169 года он выпустил новый набор Постановлений, дополняющих те, что уже были обнародованы в Кларендоне. Вместе с предыдущими они ставили английскую Церковь почти полностью под королевский контроль и отделяли Англию от папства. Возможно, Генрих намеревался просто предвосхитить надвигающееся осуждение своих действий, осуществляя давление на Курию. Тем не менее примечательно, что он приказал всем поклясться в признании новых мер и продолжил использовать их в управлении. Также примечательно, и возможно является признаком изменения политической ситуации, то, что все действующие епископы, включая Роджера Йоркского, отказались подчиниться новым распоряжениям короля. Какими бы ни были намерения короля, его план рухнул благодаря оппозиции епископов.