Александр III Македонский

Роуд Макс

– Скажут, ещё как скажут!
– мужчина согласно кивнул.
– Ты у меня умница, всё правильно! Так, вот и ступени... идём?

– Идём!

Пять ступеней, отделявших этих двоих от саркофага, они прошли особенно медленно. Свет от факела плясал на его

стеклянных стенках, придавая происходящему ещё большей таинственности. Лежавшая в нём маленькая коричневая мумия, уже видимая совершенно отчётливо, озарялась отблесками огня и будто светилась изнутри.

– Мы не приподнимем крышку, - сказал мужчина, проводя рукой по стеклянной поверхности.
– Она слишком тяжёлая. Я же говорил, что солдаты никогда не помешают. В конце концов, постояли бы где-нибудь в сторонке.

– Нам этого и не надо, - ответила женщина, снимая с головы темный платок, под которым скрывалась роскошная царская диадема, камни которой сразу заиграли на свету.
– Мумии Александра почти триста лет — одно неловкое движение, и мы можем её повредить. Давай лучше прикоснемся к этому священному саркофагу и попросим царя о исполнении того, что привело нас к нему. Я уверена, что он наполнит нас силой, а мы незримо передадим её нашей армии.

– Давай!
– согласился мужчина, одновременно со своей спутницей возлагая ладонь на холодную скользкую крышку.
– Лишняя помощь никогда не повредит, Клеопатра, несмотря на то, что у нас сто тысяч солдат против восьмидесяти у Октавиана.

– Помолчим, милый. Давай помолчим. Я попрошу Александра о том, чтобы он не оставил нас своей

милостью в эти трудные дни, а ещё о сыне, чтобы он наконец занял подобающее положение в Риме.

– Дорогая, ну кто же говорит о своих желаниях вслух!
– Марк Антоний улыбнулся.
– О них лучше молчать до исполнения. Хотя я, конечно, буду просить того же, а ещё... ещё, чтобы нас смогла разлучить только смерть.

Клеопатра с нежностью посмотрела на мужа:

– Вот и ты проговорился! Ну ничего, мы не вынесем эти слова за священные пределы мавзолея. А теперь, давай помолчим...

P.P.S.

Войска Марка Антония и Клеопатры были разбиты Октавианом Августом, будущим первым римским императором. Марк Антоний бросился на меч и умер на руках своей жены, истекая кровью. Клеопатра несколькими днями позже приняла яд, когда узнала о намерении Октавиана вывезти её в Рим в качестве символа завоёванного им Египта. Сын Клеопатры и Юлия Цезаря, Цезарион, был казнён Октавианом. Приёмный сын Цезаря казнил родного сына Цезаря. Цезарион был последний из рода Птолемеев, начало которому положил Птолемей Сотер — диадох Александра III Македонского, ещё при жизни получившего к имени приставку «Великий».

К О Н Е Ц

Макс Роуд, ноябрь 2015 г.

Продолжение: Луций Анней СЕНЕКА