Александр III: Забытый император
Шрифт:
Восемь генерал-адъютантов держали над государем красный с золотом балдахин; восемь камергеров несли такой же балдахин над императрицей. Два фельдмаршала – великие князья Михаил Николаевич и Николай Николаевич – шли непосредственно за государем, остальные члены императорской фамилии, а также иностранные принцы и принцессы следовали за императрицей.
Дворцовые гренадеры в форме 1812 года и в медвежьих шапках стояли вдоль пути царского следования. С колокольни Ивана Великого раздался тяжелый удар большого колокола, и тотчас же вслед за ним все сорок сороков московских храмов начали торжественный перезвон. Раздались величавые
Три митрополита и сонм архиепископов и епископов встретили государя и императрицу при входе в собор и препроводили их к тронам, сооруженным посреди храма. Большая ложа справа была предназначена для царской фамилии и иностранных принцев, ложа налево – для высших сановников империи, военных и иностранных дипломатов.
Из глубины собора в немой тишине послышался глухой голос митрополита Санкт-Петербургского Исидора, который служил торжественную службу как старший по посвящению князь Церкви:
– Благочестивейший, великий государь! Велико Твое настоящее пришествие. Да будет достойно Его сретение. Тебя сопровождает Россия. Тебя сретает Церковь. Столько молитв не проникнут ли в небо? Но кто достоин благословить вход Твой? Первопрестольник сей церкви, за пять веков доныне предрекший славу царей на месте сем, святитель Петр, да станет пред нами и чрез его небесное благословение, благословение пренебесное да снидет на Тебя и с Тобою на Россию…
Словно по волшебству, облака рассеялись, дождик прекратился и солнечные перлы брызнули сверху, озарив Ивановскую площадь, Кремль, Москву.
Государь чувствовал себя стесненно и искоса поглядывал на императрицу, которая взглядом ободряла его. Солнечные блики проникли через узкие окна в барабанах под куполами и в поясах собора и упали на императора. Он поднял голову к церковному небу, поддерживаемому херувимами, к Господу Вседержителю Саваофу.
– Како веруеши? – обратился к царю митрополит. Дрогнувшим от волнения голосом государь начал читать «Символ Веры»:
– Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым…
Доносившийся из храма голос Александра III поразил Тихомирова необыкновенной мягкостью, ровным тембром, неожиданной простодушностью, искренностью и кротостью. Ясно ощущалось, что государь глубоко взволнован и читает уставные молитвы с простонародным верованием в Бога и в ту божественную помощь, которую себе призывал.
«Странное противоречие между этим голосом и проявлениями крутого характера русского царя…» – подумалось Тихомирову.
Первенствующий иерарх возложил на государя порфиру – парчовую мантию, усеянную двуглавыми орлами, взял с красной бархатной подушки блистающую бриллиантами, с двумя жемчужными нитями корону и передал ее в руки царя. Александр III собственноручно возложил корону на свою голову и принял из рук митрополита скипетр и державу. Он взошел на трон Алексея Михайловича, украшенный золотой парчой и бархатом, шитым шелком и золотом, как раз против Владимирской иконы Божией
Императрица Мария Федоровна опустилась перед порфироносным супругом на колени, и царь, сняв с себя бриллиантовый клобук, прикоснулся им к ее лбу, а потом возложил на нее малую корону. Этим обрядом символизировалась разница между правами императора, дарованными ему свыше, и прерогативами царицы, полученными ею от государя. Великий князь Сергей Александрович исполнял при этом роль дядьки-суфлера при государыне, всякий раз приходя к ней на помощь, в то время как Владимир помогал во время обряда императору.
Протодиакон зычным рыком провозгласил полный царский и императорский титул:
– Божиею поспешествующею милостию Александр Третий, император и самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский, царь Польский, царь Сибирский, царь Херсониса Таврического, царь Грузинский, государь Псковский и великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский, князь Эстляндский, Лифляндский, Куряяндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Карельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, государь и великий князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северные страны повелитель, и государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския, Черкасских и Горских князей и иных наследный государь и обладатель, государь Туркестанский, наследник Норвежский, герцог Шлезвиг-Гольстинский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая…
Александр III, положив скипетр и державу на возвышение трона, сошел с него и, опустившись на колени, со слезами в голосе произнес:
– Господи Боже Отцев и Царю Царствующих, сотворивый вся словом Твоим и премудростью Твоею устроивый человека, да управляет мир в преподобии и правде! Ты избрал мя в цари и судию людям Твоим. Исповедаю неисследимое Твое о мне смотрение и благодаря – величеству Твоему поклоняюсь. Ты же, Владыко и Господи мой, не оставь мя в деле, на неже послал мя еси, вразуми и управи мя в великом служении сем…
В мертвой тишине великой клятвой земле Русской звучал голос императора:
– Да будет со мною преседящая престолу Твоему премудрость. Пошли с небес святых Твоих, да разумею, что есть угодно пред очима Твоима, и что есть право в заповедях Твоих. Буди сердце мое в руку Твоею, еже вся устроиши к пользе врученных мне людей и к славе Твоей, яко да и в день суда Твоего непостыдно воздам Тебе слово, милостью и щедротами единородного сына Твоего, с Ним же благословен еси, со пресвятым, и благим, и животворящим твоим Духом, во веки, аминь…
Государь поднялся, и все находившиеся в храме встали на колени. Опустились на колени и стоявшие на паперти, а затем и многотысячная толпа перед собором пала на мокрую брусчатку. Тихомиров, озираясь как затравленный, понужден был последовать примеру соседей-охотнорядцев. Ему была хорошо видна возвышавшаяся надо всеми фигура российского колосса-самодержца в сверкающей алмазной короне и парчовой мантии. Словно электричество прошло по толпе, когда находившиеся в соборе вознесли Богу моление, испрашивая его помощь царю. Многотысячная масса людей разного толка повторяла их слова: