Александр III. Истоки русскости
Шрифт:
Это момент отнюдь не из обычных, на всём протяжении волжского путешествия Наследника престола мы не знаем упоминаний о подобных сельских местах особого внимания царственных путешественников.
Может возникнуть недоуменный вопрос: чем был вызван их интерес к Учме? Но на этот вопрос нам не придётся долго искать ответа. Мы знаем, что в немногочисленном окружении Наследника самым значительным лицом был К. П. Победоносцев, обёр-прокурор Синода и главный идеолог православно-консервативного пути России. Направляясь в волжское путешествие, он в центре своего внимания держал главные святыни этого маршрута и места, связанные с историей царского дома. И он не мог не знать о Кассиане
Да, князь Константин (будущий инок Кассиан) являлся лицом императорской крови, родственником византийских императоров. И в глазах обер-прокурора Синода такой уникальный святой не мог не обладать особой значимостью для членов императорской фамилии. Вот потому-то Учма – это следующий после Углича ключевой момент путешествия.
Мы не имеем сведений о том, сходили ли царственные путешественники в это месте на берег, посещали ли Кассианову пустынь или же ограничились осмотром старинной обители с борта парохода, но мы хорошо знаем, что на следующей мышкинской остановке «Наяды» они покинули пароход и отправились в усадьбу Кучино. Чем она их так привлекла? Но и здесь ответ на вопрос лежит, как говорится, на поверхности событий: Кучино – это родовая усадьба дворян Скрыпицыных и принадлежала она сыну первой учительницы будущего императора. П. Н. Скрыпицыну. И в этой родовой усадьбе и проводила свои старческие дни первая царская наставница! А её сын являлся главным лицом ярославской губернской депутации, встречавшей Цесаревича в Угличе, потому что он был предводителем ярославского губернского дворянства.
И когда недалеко от села Кабаново пароход остановился, то высоких гостей на берегу уже ожидали экипажи для поездки в Кучино!
Недальняя живописная дорога всех порадовала и картинами богатырского соснового бора, и хорошо обжитой долинкой тихой полевой речки, и провинциальным уютом старого барского парка, встречавшего гостей. Здесь всё хранило приметы вековечного уклада сельской помещичьей жизни и в то же время ясно говорило о глубокой культурности древнего дворянского рода. Гостям всё было интересно, это были встречи с русским провинциальным прошлым и настоящим, а главной, конечно, была встреча с милой для их памяти старенькой царской наставницей.
Осмотр усадьбы, её фамильных древностей, праздничный обед, воспоминания о детских годах великих князей, о событиях и спутниках их тогдашней жизни – всё это наполнило тот необыкновенный день на мышкинской земле. И документы волжского путешествия особо отмечают его очень трогательной фразой о том, что старушка-наставница была сердечно рада удивительной встрече и благодарной внимательности своих царственных питомцев. Право, уж не самый ли это был сердечный момент всего волжского путешествия Государя Наследника?
Но и пребывание в городе Мышкине тоже обещало встречу, способную пробудить воспоминания далеких детских лет. Ведь в Мышкине их ждала встреча с одним из товарищей раннего детства, а теперь мышкинским дворянским предводителем, руководителем мышкинских земцев Фёдором Константиновичем Опочининым.
Приезд Цесаревича в Мышкин неоднократно отражался в разного рода публикациях. Эти тексты достаточно кратки, но содержательны, они упоминают и о встрече царственных гостей, и о молебне в Успенском соборе, и о праздничном обеде в доме Т. B. Чистова, и об общем сожалении, что во всех этих событиях не мог участвовать всеми уважаемый предводитель дворянства Ф. К. Опочинин, который «был отчаянно болен». Его встречу с товарищами детских лет совершенно не допустило
Но, в целом, впечатление о Мышкине у его высоких гостей осталось приятным и благожелательным, а князь Мещерский обращается к этим воспоминаниям в письме из своего второго приезда в Мышкин. О. Б. Карсаков в своём исследовании о круге друзей и добрых знакомых Ф. И. Тютчева тонко подмечает ряд деталей княжеских писем, в которых ясно звучит весьма положительная оценка мышкинской купеческой жизни (особенно в сравнении с бытом купечества других посещенных им городов). Эти письма сохранили и приятственное воспоминание князя о первой встрече с Т. В. Чистовым, и его напоминание Наследнику о тёплой непринуждённой обстановке того общения.
…Припомним, что Мещерский, исполняя обязанности чиновника по особым поручениям Министерства внутренних дел, свои поездки в Провинцию во многом посвящал изучению того, как преображается русская жизнь после реализации Великих Реформ, какие хорошие новшества начинают заявлять о себе в городском хозяйстве, в жизни местного общества, в купеческом и крестьянском быте и хозяйствовании.
Этим наблюдениям и выводам посвящены и письма Владимира Петровича из города Мышкина и Мышкинского уезда. И если местная земская жизнь, по его мнению, в административной деятельности на селе ещё не проявила себя достаточно положительно, то город и его управление оставили у гостя самые лучшие впечатления. Мы полагаем, что таковые же впечатления сложились и Государя Наследника как от своего собственного посещения Мышкина, так и от писем друга, «серого кардинала» его царствования.
Усадебные люди
Если вглядываться в историю любой старинной дворянской усадьбы, то перед твоим мысленным взором возникнет отнюдь не перечень дат и событий, а скорей поток сюжетов, бледно сияющее шествие манящих далеких образов
…Размышляя о веке Александра III, мы часто обращаемся к окружению Императора-Миротворца, к его друзьям и соратникам, а это окружение, конечно, было в основном дворянским. И его нравы, традиции, привычки, как и вся культура, так ярко расцветшая в XIX веке, пришли из мира русской усадебной жизни. Просвещенный русский дворянин XIX столетия – это своеобразный Усадебный Человек.
Таких людей не было в русском средневековье, нет и сейчас. Их создала и сформировала усадебная жизнь, обретшая свой исток в конце XVIII и оборвавшаяся в начале XX века. Люди, её создавшие, являли собой особый тип, неких русских европейцев, чья содержательная суть имела как бы два истока – Русь и Европу.
Мы полагаем, что наиболее органично два этих начала слились и сроднились воедино именно в век Александра III, Царя-Славянофила. И, может быть, нам стоит попытаться проследить и эти начала, и это развитие, и это слияние на примере какой-то одной достойной дворянской фамилии?
Может быть, в её истории, словно в неспешном историческом кинофильме, мы увидим все периоды созревания Усадебных Людей, начав от едва не сказочных средневековых лет? И, может быть, череда этих образов приведёт нас ко временам императора, желавшего на основе двух выше названных начал построить особую самодостаточную русскую цивилизацию?
Мы подумали о том, что ежели весь первый раздел нашей книги во многом посвящён местнокраеведческим событиям, то, очевидно, уместным будет взять для рассмотрения одну из здешних мышкинских дворянских фамилий. И мы внимательней, чем прежде, обратились к роду дворян Опочининых.