Александр Македонский и Таис. Верность прекрасной гетеры
Шрифт:
Таис побледнела и опустила глаза.
Как ни хотелось Таис продлить его, длинный удивительный день все же подошел к концу. Целый прекрасный день с Александром! Сейчас, у костра, царь рассказывал ей, как пару лет назад с родителями ездил в Олимпию; о постройке там круглого «Филиппейона», о том, как отчаянно квакали лягушки в речке Алфее, текущей вдоль священного города Зевса.
— Там мы с Гефестионом… — смеясь, начал он и осекся, замолчал, стал озираться вокруг.
Улыбка сошла с его прекрасного загорелого лица. Он облизнул губы и замер, как и Таис, которая невольно повторяла все его движения, и сейчас смотрела
— Ну, ладно, — вздохнул царь после долгого непонятного молчания. — Извини, мне надо идти, будь здорова, будь умницей, извини, мне… надо… — Он закусил костяшку пальца и на мгновение поднял глаза. Потом отвел взгляд, кивнул, поднялся и ушел.
Таис озадаченно смотрела ему вслед, пока он не исчез в темноте.
Александр решил задержаться в Эфесе. Милетцы прислали послов с обещанием сдаться. А персидский главнокомандующий, грек Мемном, все равно уже бежал из Милета в Галикарнас. Первый генерал Александра Парменон захватил в лидийской столице Сардах казну, так что вопрос о дополнительных средствах счастливым образом разрешился, и можно было воевать дальше. (Идя на Персию, Александр едва наскреб денег на месяц войны.) Кроме того, греческий флот еще полностью не подошел, и стоило дать себе и людям пару дней отдыха.
На торжественном богослужении перед руинами знаменитого храма Артемиды Таис впервые увидела, с какой серьезностью Александр относится к религиозной стороне жизни — он принимал в церемонии живейшее участие. Жрецы не смели противиться, так как Александр передал храму право сбора городского налога для восстановления. Александр был не только глубоко верующим человеком, но, по македонским обычаям, являлся главным жрецом и посредником между своим народом и богами. Таис же не отличалась набожностью, и в религии ее больше интересовала внешняя, повествовательная, а не мистическая сторона. И хотя она даже стала жрицей Исиды, это мало изменило ее.
Потом, на пиру под открытым небом, Александр шутил, что чувствует себя в какой-то мере виноватым в уничтожении святилища, так как в злополучный день пожара Артемида покинула свой дом, чтобы помочь Олимпиаде разродиться им [6] .
— Чем и воспользовался презренный человек, решивший увековечить свое имя, которое мы теперь именно поэтому не упоминаем, — пошутил Александр.
— Герострат, что ли? — уточнил Клит, приближенный царя.
— Клит! Не произноси это имя, — покачал головой Александр. — Так что, я должен восстановить справедливость и отстроить храм в прежней красе.
6
Артемида покровительствовала роженицам. По преданию, Александр родился в тот день, когда подожгли храм.
Эфесские дни пролетали, как одно мгновение. Прошло всего полторы декады с тех пор, как Таис покинула Афины, а ей казалось, что промчались месяцы. После поездки на остров Таис видела Александра только мельком и лишь потому, что сама искала встречи. А на пиру они даже поговорили, насколько это возможно в шуме и гаме, среди сотни гостей. Александр поведал ей, что его снова будет рисовать Апеллес, и завтрашнее утро он проведет в его мастерской.
— Побуду в твоей роли. Но для меня это тяжело, я непоседливый. Даже Аристотелю пришлось гулять со мной — не мог я высидеть урок. Так он стал «перипатетиком», —
7
Перипатетики-«прогуливающиеся», так называлась философская школа Аристотеля.
— О, какое совпадение, меня тоже попросили позировать, — соврала Таис.
Тут ее привлек громкий заразительный смех, и она с изумлением оглянулась.
— Это фессалиец Леонид! Мертвого рассмешит.
Действительно, вот и они с Александром переглянулись и прыснули за компанию.
— Представь себе, он из Фарсала! Но вопреки общепринятому мнению о фарсальцах, не неженка и не лентяй, как раз наоборот. Ценное приобретение, я очень им доволен. И с македонцами умеет ладить, а это непросто, они же о себе такого высокого мнения! Говорю правду — сам такой.
Потом молодой царь обвел глазами лежавших за пиршественными столами соратников и указал на них рукой.
— Но каковы мои орлы! Один лучше другого. Какой богатый выбор для тебя.
Таис смутилась, но виду не подала.
— Можно выбирать, не глядя, и не прогадаешь, — отшутилась она.
На следующее утро, придя к Апеллесу, Александр застал Таис уже позирующей. Она стояла, закрыв глаза, раскрывая миру всю свою красу. На приветствие царя коротко ответила «хайре», не открывая глаз. Лучший скульптор Эллады Апеллес усадил Александра в кресло, дал в руку копье и принялся за работу. С Таис делали наброски сразу несколько художников, обрадованные нежданным счастьем рисовать знаменитую модель. Быстро установилась сосредоточенная рабочая тишина. Александр поначалу тайком косился на Таис, потом невольно повернул голову и рассматривал ее в открытую. «Не зря скульптор Динон так ей дорожил», — подумал Александр.
Таис была действительно «станом и видом богине подобна младой»: гибкая и грациозная, но при этом полная юной жизни, со всеми теми роскошными формами и совершенными линиями, которые сводят с ума мужчин. Она отличалась горделивой осанкой — если ее нет, на это обычно не обращают внимания, но она превращается в неожиданное достоинство, если есть. Живот не двигался, когда она дышала, зато подымалась грудь, высокая, круглая, на которую Александр, не отрываясь, смотрел. Поймав себя на мальчишеском разглядывании, он быстро отвернулся и с досадой нахмурился. Таис же, следя за ним из-под ресниц, подумала: «Я тебе покажу твоих орлов!» Она вспомнила, как часто цитировала подруга Геро свое любимое:
…Так Менелай, нагой Елены грудь увидев, Меч свой выронил, я знаю…Геро была уверена, что мужчины устроены очень просто и все без исключения попадаются на один крючочек. Все ли?..
Становилось все жарче. Когда время работы истекло, художники огорченно зашумели, Таис же улыбнулась, потянулась сладко, соскочила со своего пьедестала, вылила на себя воду из кратера — многолетняя привычка обливаться до и после сеанса — вытерлась, замоталась в легкий химатион, подошла к Александру. С игривой улыбкой села на поручень его кресла, наклонилась и шепнула, касаясь губами его уха: «Пойдем на море…» Александр откинул голову и взглянул на нее. Посидел в задумчивости, потирая бровь и всем телом ощущая ее близость. «У меня же совсем нет времени…» — начал было он, но она перебила: