Александр Македонский. Царь четырех сторон света

Грин Питер

Узнав о таких условиях, большинство граждан отвергло соглашение, заключенное от их имени. Когда специальный отряд Александра явился за лошадями и контрибуцией, жители заперли ворота и эвакуировали людей из пригорода, находившегося под горой, на берегу реки. Они заперлись в крепости, надеясь, вопреки здравому смыслу, что царь, занятый другими делами, не явится, чтобы рассчитаться с ними. Но они ошиблись. Александру слишком были нужны и лошади и деньги. Вскоре войско Александра встало лагерем в пустом нижнем пригороде. У граждан Аспенда сдали нервы, и они послали парламентера с просьбой о сдаче на прежних условиях. Но теперь Александр счел это недостаточным. Денежная контрибуция была удвоена, а кроме того,

городу следовало выплачивать ежегодный налог – не Эллинскому союзу, но непосредственно Македонии. Город также должен был управляться наместником, а это всегда означало и размещение гарнизона. Знатные граждане должны были стать заложниками.

История с Аспендом показывает, какие цели преследовал Александр в Малой Азии. Поскольку с ним сотрудничали по доброй воле, он мог представлять свою экспедицию как священный общеэллинский поход. Но малейшее неповиновение царь сурово пресекал. Поведение Александра в дальнейшем породило мрачную шутку: «Становись моим братом, или пеняй на себя».

На север

Из Аспенда македонское войско направилось на север через Писидию. Последний раз сопротивление Александру было оказано в Сагаласе. Здесь ему пришлось сражаться в очень сложных условиях: штурмовать крепость в горах без поддержки конницы (склон был очень крутым). Но македонская выучка и дисциплина сделали свое дело. После упорной борьбы Сагалас был взят. Вскоре войско Александра оказалось на плато. Обогнув озеро Бурдур, он через пять дней вышел к Келенам у истоков Меандра и Марсия.

Келены, находясь на перекрестке главных дорог, были важным стратегическим пунктом. Отсюда вела и дорога на север, в Гордий. Ксеркс по царскому пути проходил через Келены на запад, в Сарды. Александр не мог продвигаться дальше, не захватив этот город, важнейший коммуникационный узел на пути, связывавшем Средний Восток с Ионией. Город вскоре пал, хотя акрополь продержался несколько дольше.

Отсюда, оставив в Келенах гарнизон под командованием Антиоха, Александр отправился дальше и достиг Гордия в начале марта 333 г. до н. э. Здесь его войско снова соединилось с войском Пармениона, а также с теми людьми, которые ранее отправились в зимний отпуск. С ними пришло и долгожданное пополнение – 3000 македонских пехотинцев, 500 конников, 150 элидских добровольцев. Но вернувшиеся командиры сообщили, что в целом ситуация в Греции заметно ухудшилась, и оправдались худшие опасения царя. И снова виновником оказался самый опасный противник – Мемнон.

После падения Галикарнаса Дарий, наконец, разрешил Мемнону применить тактику, которую тот предлагал с самого начала, – перенести военные действия в Грецию. В его распоряжении находился персидский флот, к тому же он получил от персидского царя средства, необходимые для оплаты профессионального военного контингента. Пока Мемнон совершал рейды на восточные острова Эгейского моря, его агенты в самой Греции раздавали персидское золото потенциальным сторонникам, обещая, что Мемнон скоро появится в Эвбее с большой армией и флотом.

Александру предстояло принять серьезное решение. Продолжение военных действий на Востоке было чревато потерей Дарданелл, да и в Греции мог в любое время вспыхнуть мятеж. А возвращение назад могло сделать напрасными все усилия царя по завоеванию Персии.

Как раз в то время, когда молодой царь решал эту задачу, произошел знаменитый эпизод с Гордиевым узлом. Как многие люди, столкнувшиеся, казалось, с неразрешимой задачей, Александр был склонен довериться судьбе. Сейчас, как никогда, необходимо было знамение свыше.

В Гордии, в храме Зевса, он нашел то, что искал. Там, в акрополе, находилась древняя телега, будто бы переданная сыну Гордия, Мидасу, когда тот наследовал от отца престол Фригии. Ее дышло было привязано

к ярму с помощью запутанного узла вроде тех, что моряки называют «головой турка». Оракул некогда предсказал, что тот, кто распутает узел, станет владыкой Азии. Александр не мог не попытать счастья. Долго пробовал он распутать сложный Гордиев узел, но безуспешно. Между тем неудача его означала бы самое скверное предзнаменование. Надо было срочно найти выход. Аристобул сообщает, будто Александр вытащил колышек, находившийся между ярмом и дышлом, что и помогло ему найти свободные концы, но это похоже на пропаганду постфактум. По утверждению Квинта Курция и Плутарха, царь, воскликнув: «Не все ли равно, как я с ним управлюсь!», обнажил меч и разрубил узел.

В тот вечер сверкнула молния и ударил гром, что Александр и его толкователи расценили как одобрение поступка царя Зевсом (хотя это можно было понять и как проявление божественного гнева). Александр принял решение продолжать кампанию. Он назначил Амфотера начальником флота на Дарданеллах, а Гегелоха – командующим наземными силами, базировавшимися в Абидосе. Царь дал им 500 талантов на организацию нового флота греческих союзников и еще 600 послал Антипатру для оплаты гарнизонов на родине. После этого Александр с войском двинулся в Анкару. Там царь получил благоприятное известие: вскоре после осады Митилены Мемнон заболел и умер. Уход из жизни этого единственного первоклассного полководца в армии Дария был большой удачей для Александра. Теперь все планы врага по вторжению в Грецию могли рухнуть.

Наследники Мемнона

После того как не стало Мемнона, командование персидскими войсками перешло к знатным персам: Фарнабазу, его зятю и Аутофрадату. Последний продолжал кампанию на Эгейском море, а Фарнабаз с большим наемным войском отправился по морю в Ликию, чтобы заставить Александра вернуться на побережье. Но эта многообещающая инициатива была пресечена самим Дарием, который не хуже Александра понимал, что стратегия Мемнона без него самого имеет мало шансов на успех. Персидский царь собрал тайный совет, чтобы решить вопрос – стоит ли вторгаться в Европу или лучше нанести прямой удар по македонскому войску?

Советники-персы склонялись к тому, что сам Дарий должен бы вынудить Александра принять бой, но против этого выступил, правда без достаточного такта, афинский наемник Харидем. Он обоснованно считал, что со стороны Дария было бы безумием делать ставкой в этой игре свой трон, что царю лучше оставаться в Сузах, а с Александром пусть воюет профессиональный полководец. Харидем дал понять, что имеет в виду самого себя. Это вызвало резкое недовольство других советников. Они прозрачно намекнули, что афинянин добивается этого только для того, чтобы легче было предать их македонянам. Харидем вышел из себя: его, как наемника, такие обвинения особенно задевали. Совет перешел в свару. Некоторые замечания насчет персидских трусости и невежества так разгневали Дария, хорошо понимавшего по-гречески, что он приказал тут же казнить Харидема. Когда грека уводили, он прокричал, что Дарий за эту несправедливую казнь заплатит троном и царством.

Когда гнев царя остыл, Дарий очень сожалел, что казнил лучшего из своих военачальников, понимая, что подходящей замены ему не найти. В результате плану вторжения в Европу предпочли прямое столкновение с войском Александра. Фарнабаз, правда, был преемником Мемнона, но чисто формальным, так как все его наемники были отозваны, поскольку Дарий нуждался в срочном укреплении своей пехоты. Фарнабазу оставалось только соединиться с Аутофрадатом. Объединив усилия, они отправили десять кораблей в рейд на Киклады, а с остальными силами удалось захватить Тенедос на севере. Македонянам все еще не удалось собрать настоящий флот, так что персы не встретили серьезного сопротивления.