Александр Македонский. Царь четырех сторон света
Шрифт:
Когда битва кончилась, Филипп установил «трофей» в честь победы, принес жертву богам и наградил многих своих командиров и солдат за доблесть. Теперь будущее Эллады было в руках царя, но он знал, что и после победы Афины могут доставить ему неприятности. Действительно, через день в Херонею пришли вести, что афиняне вооружают рабов и неграждан и готовятся до конца защищать свой полис. Известно, что Филиппа встревожили эти события. Афинский флот полностью сохранил боеспособность, сохранны были и порт и арсеналы Пирея. Жители Афин могли долго контролировать морские коммуникации и линии снабжения. Поэтому, несмотря на полную победу при Херонее, у царя были основания соблюдать осторожность.
Условия мира, предложенные Филиппом афинянам,
Филипп умел, когда нужно, быть великодушным и не возражал против монумента «священному отряду». Сам воин, он уважал храбрых противников. Он не стал посылать гарнизоны в большинство крупных полисов (собственно, почти во все), но и без того было понятно, в чьих руках реальная власть. Греческие государства сохранили лишь тень прежней независимости.
В память своей великой победы Филипп соорудил в Олимпии круглое здание, известное как Филиппеум. Там есть статуи Филиппа, Олимпиады, Александра, Аминты и Эвридики, выполненные из золота и слоновой кости скульптором Леокаром. Какова была цель сотворения этого странного памятника? Очевидно, Филипп хотел создать священный культ, собственный и своей семьи. Подобное нередко практиковалось в эллинистический и римский периоды. Возросшая власть Филиппа порождала не меньше проблем, чем решала, и одной из них был новый статус царя. Как впоследствии Август, он хотел основать священную власть, и первым шагом в этом направлении, по-видимому, был Филиппеум.
После сооружения Филиппеума стало очевидным, что династические планы Филиппа в течение примерно двадцати лет остаются неизменными, и Александр станет его законным наследником. В этом теперь никто не сомневался.
После битвы при Херонее
Около того же времени царь Артаксеркс был убит своим великим визирем евнухом Багоасом. Персия до ноября пребывала в состоянии близком к анархии, а в столице кипели кровавые интриги. Когда равные соперники уничтожили друг друга, тот же Багоас, усвоив роль кукловода, посадил на трон младшего царского сына.
Едва ли эти события остались не замеченными Филиппом. После приведения Греции к повиновению и ослабления власти в Персии перспективы вторжения в Азию заметно улучшились. Панэллинизм превратился в знамя царя, и война замышлялась как религиозная, с целью мести персам за вторжение Ксеркса в Грецию полтора столетия назад. Оставалось серьезно подготовиться к войне и проверить, до какой степени готов участвовать в этом тот или иной греческий полис. Прежде всего Филиппа беспокоили Афины. Он отправил туда посольство сразу после перемирия, формально – сопровождать останки афинских воинов на родину. Такой жест должен был создать атмосферу доброжелательности, удобную для дипломатии. Филипп назначил послами Антипатра, Алхимаха и
Одна из важных задач послов состояла в том, чтобы обсудить дальнейшие планы Филиппа в частной обстановке с ведущими политиками (Фокионом, Ликургом) и проследить за их реакцией. Речь шла об установлении всеобщего мира между всеми полисами Греции, о создании Эллинского союза и подготовке, под руководством Македонии, боевой кампании всех эллинов против персов. Верный принципу «разделяй и властвуй», Филипп с каждым государством заключал отдельный договор. Только Спарта упорно отказывалась от переговоров, а Филипп не настаивал. Когда царь открыл в Коринфе съезд для заключения мира, только спартанцы не явились туда.
Делегаты собрались в начале октября. Филипп немало потрудился, чтобы успокоить их бдительность и погасить подозрения. Для начала он огласил первоначальный вариант манифеста с изложением своих предложений, который и лег в основу дискуссий, но был в основном принят. В главном дело сводилось к следующему: греческие государства заключали между собой мир и союз и создавали федерацию – Эллинский союз, который принимал совместные решения посредством Совета, где каждый полис был представлен согласно величине и военной мощи государства. Постоянный совет пяти председателей (проэдров) должен был заседать в Коринфе, а большой Совет – собираться на регулярные заседания во время общеэллинских фестивалей в Олимпии, Дельфах, Немее и Истме.
В то же время Эллинский союз должен был заключить особый союзный договор с Македонией (хотя сама она не считалась его членом). При этом союз сохранял силу и при преемниках Филиппа. Царь считался вождем (гегемоном) общесоюзных сил (пост, сочетавший военную и гражданскую власть для обеспечения общеэллинской безопасности). Формально считалось, что Совет принимает решения, которые вождь должен проводить в жизнь. Если эллины вели с кем-то войну, они имели право обращаться в Македонию за помощью, и наоборот, если Филипп нуждался в военной помощи, он мог располагать военными частями союза. Он становился не только вождем, но и стратегом-автократором – верховным главнокомандующим всеми силами Македонии и союза на весь период военных действий.
Как бы искусно ни маскировал Филипп свое единовластие с помощью мнимо федеративного устройства, было очевидно, кто располагал реальной властью. Фактически, царю принадлежала не исполнительная, но неограниченная власть, и он мог теперь определять курс общеэллинской внешней политики, что хорошо понимала большая часть греческих лидеров. Для них новоявленный гегемон оставался полуварварским деспотом, который навязал им свою волю по праву завоевателя. В дальнейшем и Александр получил тяжкое наследство неприязни и враждебности. Эллины подчинились потому, что после Херонеи у них не было выбора, но они постарались бы сбросить македонское ярмо при первом удобном случае.
Подготовив таким образом мирную конференцию, царь вернулся в Пеллу. Филипп всегда стремился избежать династических распрей, между тем сам же он в этот момент вызвал раскол внутри дома, царствовавшего в Македонии, на два непримиримых лагеря и растревожил осиное гнездо интриг знати; все это привело к удалению наследника, прежде пользовавшегося любовью царя, как раз тогда, когда таланты Александра могли особенно пригодиться. Непредсказуемый, как всегда, Филипп решил жениться на Клеопатре, девушке из аристократического рода. Александр же был его сыном-первенцем и признанным наследником. Внезапно Филипп удалил от себя Олимпиаду по подозрению в супружеской измене и стал поощрять слухи о том, что Александр не является его законным сыном. Таким образом, новая брачная авантюра царя приняла довольно неприятный оборот.