Александр Македонский. Наследник власти
Шрифт:
Распорядитель церемоний послал слугу в покои Антиоха.
Шло время, но царевич не появлялся. Наконец появился встревоженный слуга. К Селевку подбежал распорядитель церемоний.
– Что случилось?
– Твой сын Антиох… Я срочно послал за лекарем.
Селевк порывисто поднялся с ложа.
– Можно я пойду с тобой, царь? – робко попросила Стратоника.
– Нет! Оставайся с гостями, – велел Селевк.
Глаза Стратоники мгновенно наполнились слезами, но, сделав над собой усилие, она продолжила улыбаться присутствующим.
Селевк прошел в покои сына и сел около
– Антиох, что ты всех пугаешь? – ласково обратился он к сыну. – Тебя ждут на пиру. Он устроен в твою честь.
– Мне холодно, отец.
– Ты накрыт теплым меховым покрывалом. Где у тебя болит?
– Здесь, в сердце. Такой леденящий холод…
Глаза сына смотрели на отца умоляюще.
В реальность происходящего Селевку трудно было поверить. Его любимый сын, единственный наследник престола, тяжело заболел. Но ведь это невозможно. Аполлон, которому он каждый день воздает почести, не должен допустить его смерти.
Асклепий, сын Аполлона от Корониды, – бог врачевания. «Если Антиох выздоровеет, я воздвигну храм Асклепию», – поклялся Селевк. Он поднялся и подошел к лекарю, чтобы расспросить его о болезни сына.
– Боюсь, у твоего сына затронуто сердце, – ответил лекарь. – Окончательно все буду знать, только понаблюдав за ним.
Селевк вернулся к ложу и умоляюще произнес:
– Антиох, я люблю тебя больше всех на свете. Выздоравливай…
На следующий день Антиох отказался пить и есть и совсем перестал разговаривать. Врач Эрасистрат постоянно дежурил у его ложа. Озабоченный отец требовал от него объяснений.
В один из дней расстроенный Селевк пожаловался Стратонике:
– Антиох хочет навлечь на себя смерть и отказывается от пищи. Он – мой единственный сын! Единственный наследник!
Стратоника вызвалась попробовать накормить Антиоха.
Войдя в его покои, она в нерешительности остановилась. Тускло мерцающие светильники освещали худые руки, неподвижно лежавшие на меховом покрывале, изможденное лицо. Стратоника шагнула вперед, чтобы лучше увидеть и быть увиденной.
Из груди Антиоха раздался жалобный стон. Этот стон походил на призыв о помощи. Стратоника села около его ложа в кресло, поставила на столик чашу с козьим молоком, чашу с медом и блюдо с овечьим сыром.
Антиох спрятал лицо в ладонях.
Эрасистрат внимательно наблюдал за царицей и ее пасынком.
Стратоника попросила оставить их одних. Лекарь кивнул в знак согласия, но у выхода притаился и, оставаясь в темноте незамеченным, стал смотреть.
Царевич отнял руки от лица. Он смотрел на царицу с восхищением, которого не собирался скрывать. Стратоника добавила в чашу с молоком мед. Внезапно Антиох рассмеялся. Это был еще слабый, тихий смех. Протянув над чашей руку, он коснулся руки царицы. Она на мгновение задержала его руку в своей руке, а затем стала кормить Антиоха. С ее помощью он выпил чашу молока, съел немного сыра и с робкой улыбкой вздохнул:
– Не сердись, Стратоника, но больше я есть сегодня не могу.
– Это ничего. Есть надо помалу, но часто.
Эрасистрат неслышно вышел. Он понял причину болезни Антиоха: молодой царевич умирал от любви.
Легкой
– Ты еще придешь, Стратоника?
– Обязательно. Я приду столько раз, сколько нужно для твоего выздоровления, Антиох…
Эрасистрат, войдя в покои Селевка, наконец смог поставить окончательный диагноз:
– Антиоха терзает любовь, которая должна остаться без ответа. Он хочет умереть, поэтому отказывается от пищи и воды. У него нет никаких надежд соединиться с любимой.
– Кто эта женщина? – вскричал обрадованный Селевк.
– Это моя жена, всемогущий царь, – скромно ответил мудрый врач.
– Эрасистрат, умоляю, спаси моего сына. В нем вся моя радость и надежда.
– Как ты можешь об этом просить, повелитель? Будь это твоя любимая жена, разве ты пожертвовал бы ею для сына?
– Если бы Эрот заставил ее полюбить моего сына так, как он любит ее, я с радостью отдал бы царицу и даже все мое царство в приданое, чтобы только спасти Антиоха, – не раздумывая ответил Селевк.
На лице врача заиграла лукаво-победная улыбка.
– Тебе, великий царь, более не нужно врача. Только ты сам можешь спасти своего сына. Царевич Антиох любит царицу Стратонику.
На следующее утро Селевк поспешил в покои сына, как только ему сообщили, что туда пошла Стратоника. Стоило ему увидеть, как его сын и жена смотрят друг на друга, – все сомнения исчезли.
Селевк созвал своих советников и объявил, что царем верхних сатрапий он назначает Антиоха, а царицей Стратонику, ибо все содействующее общему благу и процветанию государства справедливо и прекрасно…
Стремительно мчались дни, месяцы, годы, приближая Селевка к осуществлению самой заветной его мечты – возвращению на родину и присоединению Македонии к его могущественному царству.
Небо над Македонией было не безоблачным. Сильная страна, оказавшаяся в руках Деметрия Полиоркета, вызывала зависть и у царя Лисимаха, и у набирающего силу царя Пирра. Оба они, как Пирр, так и Лисимах, не собирались долго терпеть сына Антигона.
К счастью для Деметрия, во фракийском царстве произошли события, создавшие для него весьма благоприятные последствия: Лисимаху предстояла крайне трудная война против гетов. Он отказал сыну Кассандра Антипатру, женатому на его дочери, в просьбе вернуться на родину. И заключил с Деметрием мир, по которому признавал его царем Македонии и уступал принадлежавшую Антипатру часть македонской территории.
Лисимах вторгся на территорию царя гетов Дромихета. Он выступил в поход со значительным войском, но вскоре был окружен превосходящими силами врага. Военачальники советовали Лисимаху спасаться бегством, пожертвовав войском.
– Позорно покупать спасение ценой измены войску и друзьям, – гордо ответил мужественный царь Фракии.
Когда Лисимаха взяли в плен, он сказал:
– Горе мне, глупцу, пожертвовавшему ради новых завоеваний таким прекрасным царством, как Македония.
Деметрий тут же решил воспользоваться поражением Лисимаха и выступил с войском, чтобы вторгнуться в его царство, оставшееся без защиты.