Александр Македонский. Наследник власти

Гульчук Неля Алексеевна

…Воины один за другим подходили к царю, чтобы обнять и поцеловать его. Лицо Александра блестело от слез.

Вечером, прежде чем ветераны отправились на родину, царь устроил грандиозный пир примирения. Праздник ничуть не уступал свадьбам, разве что шатры остались в Сузах.

За столом рядом с Александром разместились главные вожди и македонян и персов. Царь, подняв чашу, призвал богов даровать людям согласие меж македонянами и персами. В его сердце вновь появилась вера, что мечта близка к осуществлению.

На следующий день ветераны, возглавляемые Кратером, отправились в родную Македонию. Когда они шли меду пехотой и конницей, выстроившимися

на прощание с двух сторон, трубы трубили сигнал отбоя.

В возвращении ветеранов домой Апама увидела знак неминуемых потерь на пути великого завоевателя.

5

Армия приближалась к Экбатанам, поднимаясь все выше и выше по Мидийскому нагорью. Пейзаж становился живописнее из-за показавшихся вдали заснеженных горных вершин, сверкающих в солнечных лучах. На пути армии встречались земледельческие и пастушьи поселения, время от времени показывались одинокие каменные башни с ведущими наверх ступенями. В этих башнях местные жители оставляли тела своих умерших, чтобы те растворились в природе, не оскверняя ни земли, ни огня.

В дороге каждый думал о своем.

Александр думал о долгих десяти годах беспрерывных битв и походов, о полученных тяжелых ранах, из которых многие были опасны для жизни. Но он выжил, так как твердо был уверен в своем божественном происхождении. Равномерный стук конских копыт сопровождал раздумья полководца, словно задавая спокойный ритм его мыслям. Александр ощущал в себе поистине неземные силы. Божественное действительно было в его натуре. Правда, не все разделяли взгляды царя на это. Только верный Гефестион! Он лучше, чем кто-либо, претворял в жизнь идеи Александра по основанию новых городов. Но самой неоценимой была поддержка верного друга во время расхождения взглядов царя с приближенными. В деле Филота именно Гефестион выступил как главный обвинитель предателя, во время спора о проскинезе стал выразителем царской воли. Что бы ни задумал царь, что бы он ни делал, Гефестион всегда восхищался им и очень редко критиковал. А это было именно то, в чем особенно нуждался Александр.

Царь взглянул на любимого друга. Как он красив! Не случайно мать Дария, мудрая царица Сизигамбис, именно Гефестиона приняла сначала за царя, когда они вдвоем впервые вошли в ее покои. Александру было недостаточно называться сыном бога, он ощущал себя богом. И Гефестион поддерживал его в этом, убеждал, что этого требуют интересы государства, что властелин мира должен пользоваться абсолютным божественным авторитетом сейчас, а не после смерти, как это произошло с Гераклом.

Александр перевел взгляд на Селевка. Блестящий военачальник, самый хладнокровный и спокойный из его ближайшего окружения. Прежде никто не осмеливался оспаривать у македонян право называться лучшей армией, которую когда-либо видел свет. Но персидские юноши, обученные под руководством Селевка, легко могли соперничать с македонянами в силе и ловкости.

– О чем думаешь, Селевк? Скучаешь о молодой жене? Но ведь она совсем рядом, скоро увидишь, – обратился царь к другу.

– О жене, конечно, скучаю. Но сейчас, глядя на персидских юношей, думаю о новой организации войска.

– Молодец, что не теряешь времени даром. Расскажи. Я тоже постоянно думаю об этом.

– До сих пор в македонском войске не существовало корпуса, составленного из разных родов войск.

– Ты предлагаешь легкие и тяжелые войска соединить в одно целое? – вступил в разговор Птолемей.

– Да.

Александру мысль Селевка

пришлась по душе.

– Это совершенно изменит характер тактики ведения боя. Твоя идея, Селевк, заслуживает самого пристального изучения.

Царь, воодушевившись, начал развивать замысел друга:

– Мы изменим прежний характер фаланги. Промежуточные ряды будут состоять из молодых персидских воинов, вооруженных отчасти дротиками с метательным ремнем, отчасти луками. Ну-ка, расскажи о своем замысле подробнее.

– Наступление будет вестись сомкнутой массой. Затем в бою фаланга развернется тремя отрядами: слева и справа в промежутках пойдут стрелки из лука первого нападения издали, затем выступят воины, вооруженные дротиками. Три первых ряда фаланги и последний останутся для поддержки. Когда после первой схватки метатели дротиков отступят через промежутки и вернутся в свои ряды, сомкнутая масса воинов двинется на уже приведенные в расстройство войска неприятеля.

– Согласен. Легкие войска будут находиться под надежным прикрытием во время рукопашного боя! Мы сохраним жизнь многим воинам! – воскликнул Александр.

Солнце находилось в зените, когда вдали наконец-то показались великолепные Экбатаны в окружении короны заснеженных гор. Город раскинулся у подножия горы Оронт.

Уже издали Апама увидела неповторимую дворцовую ограду, состоявшую из семи стен, возвышающихся кругами, одна над другой, на высоту зубцов. Зубцы первой наружной стены были выкрашены в белый цвет, второй – в черный, третьей – в красный, четвертой – в синий, пятой – в оранжевый. Зубцы двух верхних стен были покрыты золотом и серебром.

Посреди седьмого внутреннего круга возвышался царский дворец. Чистым золотом сияли шпили дворца и окружающих его храмов.

Апама вспомнила, как мать однажды описывала ей это чудо, куда в детстве выезжала на лето вместе с царским двором. Тогда это казалось сказкой. Девочка смотрела в глаза матери, и мать казалась ей царицей из сказочной страны. И вот легендарный город теперь благодаря Селевку у нее перед глазами. Особенно запомнился рассказ о роскошном храме Анагиты, богини воды и плодородия, находящемся в городе рядом с царским дворцом. Эта богиня, рассказывала мать, называется «великим потоком», который стекает с гор в океан. Богиня приносит людям плодородие: в мужчину вкладывает семя, в женщину – зародыш. Именно Анагита дарует благополучные роды. Все великие герои древности, даже сам Ахура-Мазда, приносили ей жертвы, и богиня исполняла желания каждого.

– Я обязательно принесу богине жертвы и попрошу даровать нам с Селевком сына, – решила Апама.

Местная знать во главе с сатрапом Мидии Атропатом встретила Александра и его многочисленную свиту у ворот и проводила к царскому дворцу, перед которым раскинулся город.

Царь вступил во дворец рука об руку с Роксаной. Александр тихо, чтобы слышала только она одна, сказал:

– Впервые я попал сюда, преследуя Дария, и сказал себе: «Когда-нибудь я вернусь». И вернулся с тобой и будущим сыном.

Роксана уже не боялась соперницы Статиры. Ожидая долгожданного наследника престола, она осознавала свою власть над сердцем мужа. Он ни в чем не сможет теперь ей отказать.

Роскошь дворца была сказочной. Крышу украшала черепица, покрытая золотыми и серебряными пластинами. Золотыми капителями увенчивались колонны из кедра и кипариса. Светильники из золоченой бронзы свисали с увитых золотыми листьями балок. Яркие ковры устилали полы.

Атропат подобострастно рассказывал Александру: