Александр Морозов. Дилогия
Шрифт:
Морозов пришёл в себя от изумления.
— Слушай, старик, о каком престиже ты говоришь? И без этого твоими портретами пестрят все церкви. Этот идиот, брат Херес, растрезвонил о моих домыслах по всему свету, даже не спросив у меня разрешения!
— Почему же домыслах? — мирно спросил Оракул. — А вдруг это правда?
— Что правда? Что ты посланник Бога, Единого и Всемогущего?
— Да нет! — с досадой отмахнулся Оракул. — Я хочу тебе сказать, что ты был прав в своих подозрениях. Я не атлант.
Александр уже давно пришёл к такому выводу, поэтому не особенно удивился, но решил просто на всякий случай перейти со стариком на «вы».
— Помнишь, я тебе рассказывал
— Так ты — Бутта?!! — воскликнул Александр, забыв о своём намерении именовать Оракула на «вы».
— Ну да! — просто ответил старик. Видимо, его ничуть не задевало, что Александр обращается так фамильярно с тем, кто выпестовал и помог встать на ноги не одной разумной расе. — Наша раса ушла, а я остался наблюдателем. Я не могу тебе объяснить наши жизненные принципы — это слишком долго, а краткое изложение ты уже слышал. Там, в пещере. Вот уже много тысячелетий я присматриваю за молодыми цивилизациями, стараюсь им помочь… Где-то я выступаю в роли главного Бога, где-то, как на Земле, в роли божества второстепенного. У вас я был вместе с атлантами, которые не признали в двуликом Янусе Учителя! — Старик усмехнулся. — Они стали настолько взрослыми и самоуверенными, что перестали удивляться чудесам бытия. Вы, в противоположность атлантам, имеете огромные перспективы. Вы ещё можете радоваться красивому закату или наслаждаться поэзией. Атланты — уже нет. Власть над самой сутью жизни погубила их. Между нами говоря, люди вообще мои любимцы. Вы очень похожи на мою расу в молодости. Может быть, когда-нибудь и вы дорастёте… А может, и нет… Никому не дано это узнать. Но я стараюсь, чтобы молодые цивилизации превратились из хрупких ростков в могучие деревья, а дальше… дальше они идут своим путём. В ситуации с рронами мне пришлось лично вмешаться — случай слишком вопиющий. Атланты-стражи, даже сообща, не справились бы с наступившей угрозой, а их наблюдатели и вовсе разбежались бы по окраинным галактикам. Рроны, конечно, тоже имели право на существование, но они им злоупотребили, пытаясь искоренить всю разумную жизнь во Вселенной. Однако довольно отступлений, перейдём к делу.
— Перейдём, — согласился Александр, сгорая от любопытства. Что же должно было произойти, если Оракул лично отправился чёрт знает куда?
— Я прибыл сюда для того, чтобы предупредить тебя об одной опасности. Все вы думаете, что рроны стёрты в порошок и поголовно уничтожены, ведь так?
Александр кивнул. Он начал подозревать, что несколько рронов ещё живы.
— Какое там, несколько! Целая эскадра их затерялась в одном измерении. Я же говорил, что они не знали о миграциях координат, поэтому те корабли не смогли вернуться обратно — заблудились. Застряли где-то и теперь упорно продолжают порабощать все встреченные ими разумные расы.
Александр нахмурился. Он не произносил вопроса вслух! Значит…
— Значит, ты всё-таки можешь читать мои мысли?
Оракул замолк и рассмеялся.
— Каюсь, грешен! Надо же было так глупо проболтаться! Но это не суть важно — во всём остальном я тебе говорил чистую правду! Ты был и остаёшься стражем равновесия, хочешь этого или нет. Потому я и пришёл к тебе. Когда твои ребята начнут заниматься изыскательской работой, пусть будут настороже. Рроны могут оказаться где угодно. Поэтому Изыскательскому Корпусу рейдеров не следует разоружать свои корабли. Да и прочие должны поостеречься. Вот и всё, что я могу сказать тебе сейчас.
— А не проще ли просто сказать мне, где сейчас находятся рроны?
Старик невесело усмехнулся.
— Я тоже борюсь за равновесие, хотя иногда это не совсем приятно. А иногда и совсем неприятно. Быть может, ты думаешь, что смерть миллионов разумных существ в шестом измерении доставила мне удовольствие? Конечно, нет! Просто… — Старик вздохнул. — Я знал, что они обречены. Я видел множество смертей… И тебе не могу ничего больше сказать, достаточно и этого предупреждения. Оно, пусть ненадолго, но сохранит мир в твоём измерении.
Александр почему-то сразу понял, о чём толковал Оракул — угроза рронского вторжения предостережёт Конфедерацию и Сиссианский Союз от нападения друг на друга. Морозов подивился, как старик хитро добивается соблюдения равновесия.
— Да, это тоже равновесие, — согласно кивнул Оракул. — И хотя оно подразумевает новую кровь, но…
— Не соглашусь! — решительно возразил Александр. — У нас есть приборы, позволяющие определить, является существо рроном или нет. Поэтому если мы будем настороже, то кровь прольётся, но это будет кровь врагов!
— Даже лучшее оружие может дать осечку, — хмуро сказал Оракул. — Поэтому будьте настороже всегда, не надеясь на абсолютную защиту антирронских экранов! Так и передай штабу Изысканий и руководству флотов.
— Может, лучше вы это сделаете? Вам веры больше…
Старик развёл руками.
— Моё время вышло, я должен уходить. Сейчас на тебя ложится задача по уравновешиванию чаш весов. И запомни: хотя ты являешься стражем, но никаких привилегий это не даёт, скорее наоборот — сплошные обязанности. И никто не гарантирует, что тебя не могут убить в бою. Так что живи, как и жил раньше. Просто запомни: ваши цивилизации быстро захиреют и погибнут без борьбы либо сожрут друг друга. Я говорю не о людях и рронах, а только о людях, ты понял? Если посадить человека в клетку, то останется только оболочка — человек станет животным. То же самое произошло с атлантами, с той лишь разницей, что в клетку посадили они сами себя. Результат ты видел.
Александр помрачнел — ему вспомнился верный Зарик. Оракул сказал:
— Не печалься о том, что уже не вернуть. Даже я не властен возвратить тебе друга.
— Оракул, — решился задать вопрос Александр, — может быть, вы сумеете ответить на извечный вопрос? Есть ли Бог?
Старик разгладил складку светлой туники, помолчал минуту, проникновенно глядя на Александра, и только потом тихо сказал:
— Хотя я и живу уже много миллионов лет, но до сих пор не нашёл точного ответа на этот вопрос.
Он развернулся и вышел. Александр вскочил и, распахнув двери, увидел пустой коридор — старик исчез. Морозов постоял в нерешительности — уж не привиделся ли ему визит Оракула? Он вошёл обратно в каюту и увидел серебристое колечко, что лежало на столике. Сделано оно было явно из того же металла, что и обруч на лбу старика. Бутта оставил свидетельство своего пребывания. Хотя и без украшений, колечко выглядело явно женским. Значит, оно предназначено Ирине, решил Александр и спрятал подарок в карман.
Лайнер плавно зашёл на посадку. Когда стих гул двигателей, а стюардесса объявила, что теперь пассажиры могут покинуть корабль, Александр направился к выходу. У самого трапа его встретили Ирина, Тор и Эркин. Эркин неумело держал в руках свёрток. Ирина бросилась к мужу. Александр обнял жену, Тор и Эркин сосредоточили внимание на хныкающем свёртке.
— Он — вылитый ты, — шепнула Ирина.
Александр взял малыша из рук Эркина, который с явным облегчением избавился от ответственности и потрогал мокрое пятно на своей груди.