Александр Солоник: киллер мафии
Шрифт:
Удивительно, но Гавриле повезло сразу же – в тот день Фортуна улыбалась щедро, как никогда: на один из квадратиков, напротив ставки игрока, легли три семерки. Крупье объявила:
– Блэк Джек.
В этот момент в полутемном проеме входной двери показалась невысокая фигура неброско одетого молодого парня, который явно искал кого-то глазами. Наконец, заметив того, кто ему был нужен, он неторопливо направился в сторону стола, на ходу выхватывая из-за пояса брюк продолговатый сверток…
Три выстрела слились в один, гулким эхом прокатившись под высокими сводами лепного потолка, и все три пули одна за другой попали в голову удачливого игрока. Спустя мгновение
Убийство было совершено столь молниеносно, что присутствующие в зале посетители и персонал казино даже не успели рассмотреть лицо стрелявшего. Когда прошел первый шок, молодой человек уже исчез.
Лишь на мягком ковре валялся пистолет «ТТ» с самодельным глушителем, из ствола которого еще вился едва заметный дымок пороховых газов…
Сидя на заднем сиденье частного такси, отъезжавшего от стоянки спустя десять минут после убийства Гаврилова, Саша воскрешал в памяти детали недавней ликвидации.
Да, второе убийство ему понравилось больше, чем первое. Оно выглядело дерзко, вызывающе и нагло. Людное место, полно народа, охрана, и он – один. Никто его даже не задерживал: вышел из двери, пробежал дворами и, попетляв, уселся в такси.
И на этот раз он не чувствовал в себе страха. Никакого волнения, никаких переживаний. Спокойно, деловито, как в тире: пришел, увидел цель, представил, как пуля прошивает жертву насквозь.
Он видел довольную улыбку жертвы. Наверное, выиграл и думал о планах на вечер, на завтра. Может быть, и на месяц вперед.
А планы эти нарушил он, Саша Солоник. Стало быть, не какие-то там Гаврила или Ржавый – хозяева своей жизни, и авторитет их, опирающийся на силу и деньги, эфемерен.
А эфемерен он потому, что теперь у всех этих воров, авторитетов, паханов появился новый вершитель судеб, имя ему – Александр Солоник.
Внезапно – кстати или некстати – вспомнилась беседа с московским начальником, который там, в центре подготовки, выдернул его для беседы.
«Александр Сергеевич, скажите, вам нравится, когда вас боятся?»
«Ну, наверное, да…»
– А прав ведь, – прошептал киллер и подумал, что нет, наверное, соблазна большего, чем стать полновластным хозяином чужих судеб…
Глава 10
Гэбэшный куратор был явно доволен подопечным: об этом свидетельствовал и стеклянный блеск глаз, и одобрительная полуулыбка, которая то и дело появлялась во время обстоятельного рассказа Солоника, и нетерпение, читаемое во всем его облике…
– Так, с этого момента подробней, пожалуйста, – прервал Солоника куратор. – Каким образом вы отслеживали Титенкова и Гаврилова?
Саша ответил не сразу – он видел, что гэбист искренне заинтересован в нем, понимал, что тот ждет ответа – наверняка, чтобы в отчете руководству не преминуть в подтексте похвалить и себя самого – за проделанную работу. А это значило, что не следует торопиться. Вот и пусть подождет, хоть ему и невтерпеж… Таких, как этот, – улыбчивых, гладеньких, прилизанных сволочей в строгих серых костюмах и неброских галстуках, – приятно подчинять своей воле – пусть незаметно, по мелочам. Они подчинили его своей воле, написали для него жизненный сценарий…
Киллер неторопливо подошел к окну, хозяйским жестом отдернул занавеску, с треском распахнул форточку, взглянул вниз…
За высокими окнами конспиративной квартиры в центре Свердловска повис белесый туман. Далекий дворик внизу, контуры соседних домов с ровными рядами припаркованных машин, детская
– Слушаю вас, Александр Сергеевич, – напомнил куратор.
Солоник обернулся к окну спиной.
– Все было довольно просто, без интриг и детективных подробностей. Содержание разговора с пацаном из «бригады» Ржавого, Никитой, вы знаете. От имени Ржавого мне было предложено незамедлительно свалить из Тюмени. Я предполагал слежку, а потому, сразу же собрав чемоданчик, повертелся с ним около дома, взял такси и поехал на вокзал. Купил билет до Кургана, но сошел на первой же станции. Следили за мной или нет, не знаю, но ничего подозрительного не заметил…
Ветерок из открытой форточки холодил затылок, и Саша поймал себя на мысли, что именно теперь, в течение этого разговора, он, как ни странно, отдыхает. Никаких отрицательных всплесков, никакого напряжения…
Правда, было неясным: подстраховывали его дублеры или нет, и теперь это предстояло прощупать.
– Так, – куратор закурил, одобрительно взглянув на собеседника, – а дальше?
– Тоже довольно просто – с этой станции добрался до Тюмени, проследил, что делается в моей основной квартире, после чего перешел на запасную, по улице Космонавтов. Ориентировки на Ржавого и Гаврилу я помнил наизусть, и на следующий же день принялся отслеживать Титенкова. Примерный распорядок дня, маршруты передвижения по городу, марки автомобилей, охрана, степень защищенности, возможный форс-мажор. Обычно Ржавого охранял «бык» из его бригады, погоняло Кубик. Он же сидел за рулем. Через два дня я выяснил, что Кубик никогда не провожает Титенкова до двери квартиры – как правило, высаживает из «девятки» у подъезда. Соседи, насколько я знал, до вечера на работе, так что случайных свидетелей быть не могло. Ну а остальное вам известно.
Гэбэшник благосклонно склонил голову – больше вопросов по этому пункту не имею. И перешел к следующему:
– А Гаврила?
Саша мельком взглянул на собеседника и понял: выяснить, подстраховывали его или нет, следует попытаться сейчас. Например, допустить в рассказе какую-то неточность, незначительную, мелкую, и попробовать по выражению лица определить реакцию…
– Что касается Гаврилова, – после непродолжительной паузы произнес Солоник, – тут все было просчитано. Криминальный расклад в Тюмени я более или менее знал. Да вы и сами рассказывали о натянутых взаимоотношениях Гаврилова и Титенкова. Несомненно, смерть Ржавого однозначно была воспринята как дело рук Гаврилы – его единственного оппонента в тюменском преступном мире. Разумеется, осиротевшие титенковские пацаны могли и должны были отомстить беспредельщику. Лишив их пахана, пацанов вроде бы «опустили» на глазах всего города. Месть должна была стать показательной – убийство в людном месте, при множестве свидетелей. Иной способ ликвидации, с точки зрения титенковских, не был бы наглядным. Казнь беспредельщика должна выглядеть наглядной – иначе какой в ней смысл? Гаврила любил коротать вечера в казино «Корона» – единственном в городе. Схема казино у меня уже была… Все оказалось несложным: зашел, увидел и… – киллер сделал характерное движение указательным пальцем. Прищурился и, глядя в лицо куратора, добавил осторожно: – Гаврила даже не заметил меня; перед смертью он общался с какой-то барышней, кажется, с крупье.