Александр Солоник - киллер на экспорт
Шрифт:
Тем временем Коновал, выйдя из комнаты, что-то крикнул в приоткрытую дверь, и вскоре на балконе появился жгучий брюнет: белоснежный костюм и такая же шляпа, щегольская полосатая рубашка и яркий галстук, сигара в зубах — наверняка итальянец.
Солоник, обладавший отличной зрительной памятью, тут же вспомнил: именно этот человек был запечатлен на видеокассете, переданной Куратором. Это был местный мафиози, партнер Коновала.
Серенький чекист еще сказал тогда, в кафе на улице Фемистокла: «Оптимальный вариант — ликвидировать его вместе с итальянскими друзьями. Классические
А Коновал и его итальянский коллега продолжали стоять на балконе, о чем-то переговариваясь. Русский авторитет показывал куда-то вдаль, а его гость, жуя кончик сигары, снисходительно улыбался.
Солоник понял: начинать следует с итальянца. В случае удачного первого выстрела его тело блокирует балконную дверь. Коновал наверняка не поймет сразу что к чему и не рискнет прыгать с третьего этажа.
Киллер прищурил левый глаз, поймал в перекрестье прицела белоснежную шляпу итальянца, сделал выдох, затаив дыхание…
Он не чувствовал волнения — теперь сердце билось ровно, движения сделались размеренными, даже чуть-чуть ленивыми, и голова в шляпе фиксировалась Македонским, словно мишень в тире.
Едва различимый щелчок выстрела, смазанный глушителем, и резкая отдача приклада в плечо — итальянец с круглой дыркой между бровей медленно осел на пол.
Как и предполагал стрелявший, Коновал в первый момент так ничего и не понял. Русский авторитет даже не успел дернуться, как второй выстрел отшвырнул его затылком в стену. Киллер отлично видел, что пуля попала ему в глаз, а это не оставляло жертве никаких шансов.
Со стороны виллы определилось тревожное движение. Послышались крики, заверещала сирена сигнализации: наконец среагировала охрана.
Спустя десять минут к старинному особняку подкатили сразу два реанимобиля. Утреннюю тишину безжалостно рассекли сирены машин карабинеров. У главных ворот виллы быстро собралась толпа любопытных.
Впрочем, постоялец гостиницы, зарегистрированный как румын Ион Дмитреску, ничего этого не видел и не слышал. В это самое время красный «Фольксваген-Гольф» уже неторопливо катил по шоссе в сторону Неаполя, и Солоник, вспоминая подробности, невольно похвалил себя за удачное исполнение.
Все, как по нотам: ни одного лишнего движения, ни одной серьезной детали, которая могла бы вывести итальянскую полицию на след убийцы. Правда, «Хеклер и Кох», отличную снайперскую винтовку, пришлось-таки бросить, но Македонский тщательно протер ее. Он был уверен, что находка оружия ничего не даст местной полиции.
Первая серьезная акция после бегства из «Матросской тишины» прошла успешно. Это означало, что Александр Македонский не потерял былую форму.
Встреча с Куратором произошла в том же кафе под открытым небом на афинской улице Фемистокла, известном и Солонику, и серенькому как «точка номер два».
Серенький выглядел довольным, о чем свидетельствовали и дружелюбное рукопожатие, и улыбка, которой он встретил подопечного, и невольное уважение, читавшееся во взгляде.
— Добрались
Александр Македонский коротко кивнул.
— Винтовку оставил в номере. Отпечатки пальцев вытер. Вышел через черный вход, никто меня не видел. Вещей у меня не было, автомобиль стоял в квартале от гостиницы. Через час был в Неаполе. Из Неаполя — в Бриндизи, а оттуда прямо сюда. — Доклад Солоника был краток.
— У вас давно не было практики, и мы не то, чтобы сомневались… Лучше сказать, беспокоились. Честно говоря, не ожидал, что после большого перерыва вы так чисто и грамотно сработаете. — Серенький закурил, щелкнул замочками атташе-кейса, достал оттуда газеты. — Вот взгляните.
Несколько влиятельных итальянских газет поместили фотографии трупов на первой же полосе. Снимки выглядели на редкость натуралистично: лужи крови, неестественные позы убитых, страшные раны, остекленевшие глаза… На другом снимке была запечатлена снайперская винтовка, та самая. Под фотографиями помещались соответствующие комментарии. Солоник не понимал по-итальянски, но одно слово не нуждалось в переводе и сразу же бросилось ему в глаза: «Maffia».
Куратор перехватил его взгляд.
— Да, как мы и предвидели, гибель Коновала и местного мафиози списали на гангстерскую войну между враждующими кланами итальянской «Козы ностры». Тут опубликовано интервью генерального прокурора города и пресссекретаря корпуса карабинеров городка. Оба убеждены, что после таких громких убийств в Кампании начнется настоящая гангстерская войны. Удивительно, но убийство русского авторитета прошло тут как новость второго плана: для итальянцев куда страшней авторитеты местные. «Мафия» — волшебное слово, на нее можно списать и не такие вещи.
Солоник выслушал эту информацию молча. Ему было совершенно наплевать на мафиозные войны в какой-то там Кампании. Теперь его мысли занимала Алена — девушка осталась в коттедже одна-одинешенька и, по наблюдениям Саши, уже томилась своим одиночеством.
Тем временем в руках Куратора появилась кредитная пластиковая карточка «Визы».
— Прошу вас, — серенький небрежно пододвинул ее собеседнику, — это ваш гонорар. Мы довольны вашей работой. Думаю, и вы останетесь нами довольны. Главное, чтобы все были друг другом довольны, не правда ли?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Над Москвой зависло тяжелое свинцовое небо. Порывистый октябрьский ветер шуршал влажными жухлыми листьями, проносил над крышами домов низкие рваные облака, гремел наружными жестяными подоконниками, и от всего этого поневоле делалось тоскливо и неуютно. С самого утра накрапывал мелкий, нескончаемый дождь.
Таким же серым и безрадостным было настроение Сергея Свечникова. Поездка в Курган, на которую он так рассчитывал, обернулась полным провалом. Как выяснилось уже тут, в Москве, Рыжий был насмерть сражен автоматной очередью и теперь с номерочком на ноге лежал в морге курганской областной больницы. Укол был захвачен руоповцами, под усиленной охраной перевезен в Москву, и теперь из него вовсю выбивали показания.