Александр Суворов (с илл.)
Шрифт:
Варвара Ивановна отнеслась к несчастью отца безучастно: она вся погрузилась в заботы о дочери. После разговора с Головиной Суворов старался открыто выражать свою нежность к ребенку. Сидя за бумагами, счетами и планами, он часто забывал про свои дела, прислушиваясь к тому, что делалось в спальной. Варвара Ивановна возилась с дочерью, все время с ней разговаривая.
… Суворов с циркулем в руке начинал прикидывать по плану своего имения в Костюше (во Владимирской губернии): нельзя ли там уничтожить чересполосицу, выкупив у соседа землю, клином вошедшую в суворовские пашни? Надо бы съездить туда, посмотреть
В молодости Александр немало помогал Василию Ивановичу в его деревенских делах да и сам рос в деревне, так что сельское хозяйство не являлось для него невидалью. Имения, полученные им в наследство, считались «благоустроенными». Кроме имений Суворов получил от отца порядочную сумму денег да и сам за двадцать пять лет военной службы успел немало сберечь.
Скромность житейских потребностей суворовской семьи вначале объяснялась бедностью, а там превратилась в привычку и укрепилась заботой и тревогой за будущее семьи и рода. Александр Васильевич далеко превзошел отца спартанской суровостью привычек. За годы военной службы Суворов не получил от отца и сотни рублей и все-таки успел сберечь примерно столько же денег, сколько скопил за всю жизнь отец.
Сложив свои деньги и деньги отца да прибавив 5 тысяч приданого, Александр Васильевич мог распорядиться довольно крупной суммой. Но как распорядиться, какое дать ей применение? И Суворов снова обратился мыслями к жене…
Дверь в спальную плотно затворена. Наташа, наверное, спит. А мать? Может быть, убаюкав дочь, она тихо плачет и говорит себе, что, выйдя замуж за «старика», сгубила молодость?… Пойти к ней, поговорить?… Или позвать ее и спросить совета:
«Вот, Варя, мы располагаем такими деньгами… Тут и приданое твое. Как нам поступить?»
Хорошо, если она ответит:
«Я же говорила, что нам надо переезжать в Петербург. Еще не поздно…»
«Да ведь на эти деньги дворец в Петербурге не построишь и не купишь…»
«Попроси у императрицы. Мало ли там пустует дворцов».
Можно и так поступить с женой. Позвать и сказать:
«Вот твое приданое. К нему я прибавляю еще пять тысяч… Делай с деньгами что знаешь, они все твои».
Она, наверно, надменно ответит:
«Мне твоих денег не надо».
Или:
«Эти деньги не мои, а Наташи»…
От отца Суворов получил в наследство около трех тысяч душ крестьян.
Устроив дела наследства, выделив замужним сестрам их доли, Суворов объездил все поместья, кроме далеких от Москвы – новгородских, уничтожил там, где еще были ее остатки, барщину, заменив ее ярмо оброком, прогнал вороватых управителей и старост, притеснявших и разорявших крестьян.
В начале Пугачевского восстания Екатерина II вызвала Григория Александровича Потёмкина из действующей против турок армии и поручила ему общее руководство подавлением бунта Пугачева.
В следующем, 1774 году Григорий Александрович Потёмкин был назначен вице-президентом Военной коллегии. В 1776 году он получил назначение генерал-губернатором,
В ноябре 1776 года Суворов получил командировку к полкам Московской дивизии, входившим в корпус генерал-аншефа Прозоровского, родственника жены Александра Васильевича.
Предстояла новая разлука с семьей. Суворов предложил Варваре Ивановне ехать с ним в Крым. Она удивилась:
– Ведь там ждут войны! Странное дело – боялся ребенка простудить по дороге из Москвы в Петербург, а теперь хочет везти под пули!
Он сказал, что ему не хочется расставаться с семьей. Войны в ближайшее время не будет.
– А крымская лихорадка?
– Мы поселимся там, где ее нет…
Варвара Ивановна не сдавалась. Порешили на том, что они с Наташей поедут под Полтаву (где у Прозоровских находилось родовое имение) и поселятся в Опошне. Там будет хорошо для Наташи. Ей нужно солнце, тепло, приволье. От Крыма до Опошни вчетверо ближе, чем до Москвы, и отцу будет легче, получив отпуск, повидаться с дочкой.
В Крыму Суворову, из-за болезни Прозоровского, пришлось принять командование всем корпусом. Турецкий флот не появлялся у крымских берегов. Крымские татары держались спокойно. Поведение крымского хана Шагин-Гирея также пока не внушало опасений. Суворов томился бездействием. Малярия в жарком климате вернулась и снова его мучила.
Только летом 1777 года Суворов вырвался на побывку и приехал в Опошню. Варвара Ивановна встретила его холодно. Отчужденность супругов стала увеличиваться из года в год.
Александр Васильевич неоднократно пытался примириться с женой. Иногда это ему удавалось, но ненадолго. В апреле 1784 года у Суворовых родился сын, названный по желанию матери Аркадием. Вскоре после этого между супругами вновь наступил разлад. Примирить их было некому: Прасковья Тимофеевна умерла. Разрыв стал неизбежен.
Они разошлись, поделив детей: Аркадий остался у матери, Наташа – у отца. Он отдал ее на воспитание в Смольный институт, а сам отправился в деревню к тестю, где тот влачил жалкие дни в ожидании второго удара, и заставил его принять обратно приданое Варвары Ивановны. Возвратил он старику и его свадебный подарок – «прозоровскую родовую» плетку.
Глава двенадцатая
В 1785 году Суворову исполнилось пятьдесят пять лет.
В марте следующего года Александр Васильевич в порядке старшинства получил чин генерал-аншефа, то есть стал «полным» генералом. В «Артикуле воинском» Петра I генерал-аншеф означал чин главнокомандующего. При Екатерине II по новому воинскому уставу высшим воинским чином был генерал-фельдмаршальский. Суворов ценил каждый чин как ступеньку к полноте власти, необходимой ему для проявления деятельности полководца. Чин же генерал-фельдмаршала он мог получить только на полях битв. Но и высшее военное звание нужно было Суворову только как высшая ступень, на которой начиналось самое широкое из возможных поприщ – командование всеми вооруженными силами России.