Александр Великий или Книга о Боге
Шрифт:
Из того, о чем можно говорить, нужно сказать следующее: предсказания обычно сбываются не сами по себе, а потому, что мы действуем таким образом, чтобы они свершились. Смысл пророчеств предупредить мудрецов о том, что они должны делать, чтобы свершилось то, что должно свершиться. Но так как великим знанием обладают очень немногие, они никогда в полной мере не бывают услышаны.
VI. Олимпиада
Мы ехали верхом из Пеллы к берегу моря, где затем пересели на корабль, идущий к архипелагу. В свите у Филиппа был некий Антипий, по прозвищу Антипатр, сын Йолла, лучший из военачальников, человек, которому Филипп доверял
Его верность граничила с назойливостью, он так беспокоился о благе своего господина, которого был старше лет на двадцать, что не задумываясь попрекал его прилюдно; его называли еще Антипием Премудрым. Нося шлем, он преждевременно облысел. Глядя на него, я читал на его челе, что он переживет Филиппа, будет пользоваться в Македонии большой властью и что превратности судьбы омрачат последние дни его жизни. Его непросвещенный ум не был способен к широте мышления, его способностей хватало лишь на то, чтобы исполнять обязанности военачальника, подчиняя своей воле войска. Меня он не любил никогда, потому что ничего не понимал в божественных науках. Филипп в глубине души опасался его, и когда во время игры видел, что в палатку с суровым видом входит Антипий, он прятал кости и рожок под кровать. Но Антипий был полезен Филиппу, так как всем своим видом постоянно напоминал ему об обязанностях властителя.
Высокий скалистый берег острова Самофракия выступил из вод перед носом нашего корабля. Пристав в порту Палеаполе, мы увидели, что он кишит толпами народа, так как сюда на празднование мистерий, которое начиналось на следующий день, сошлось множество паломников и разных стран. Филипп был принят с почестями, соответствующими его царскому достоинству; ему показали святилища и прилегающие к ним кварталы, где жили жрецы и священные гетеры.
«На время мистерий мы выбрали тебе спутницу царской крови, если твой вещун согласится с нашим выбором, – сказал Филиппу главный жрец. – Ее зовут Олимпиада, ей шестнадцать лет. Ее покойный отец Неоптолем был царем Эпира, а брат ее Александр Молосс – царь в соседнем с тобой государстве. Она происходит из рода Ахилла, с детства воспитывалась в храме в Додоне и вот уже несколько месяцев живет при нашем святилище. В течение десяти дней она будет все свое время! посвящать тебе, вместо того чтобы принадлежать многим паломникам, подобно другим гетерам».
Затем в храме я имел долгую беседу с самыми главными жрецами. Там были не только служители храма Кабиров, но также жрецы из других святилищ; некоторые прибыли из Додоны, один маг – из Эфеса, что в Лидии, а один египтянин был прислан первым жрецом Амона. Мы сели в круг на землю так, что в центре образовалась окружность правильных очертаний, и погрузились в медитацию.
«Эта жрица Зевса-Амона, божья служительница, является земной супругой Бога (5) , – сказал один из жрецов Кабиров. – Мы поручили ее заботам змею, которая, будучи недвижима, изображает начало и конец, а когда двигается, отсчитывает ритм Вселенной».
Жрец-астролог наметил на круглой навощенной дощечке расположение звезд, под которыми родилась Олимпиада.
– Это точно она? – спросил меня великий жрец. Я прикрыл глаза, чтобы постичь смысл.
– Да, это она, – ответил я. – Ведает ли она, что уготовано ей судьбой?
– Да, ей было об этом объявлено, и она знает свое предназначение.
Положив руки на колени, мы вновь погрузились в медитацию.
– Видишь ли ты ее подле него? –
– Я уже давно ее вижу.
Тогда заговорил египтянин:
– Северное царство станет яйцом, которое вскормит Восстановителя веры, однако тот, кого назовут его отцом, не будет его отцом. Дух Амона не может снизойти на царевича Северного царства, поскольку сам он не является сыном Амона.
– Дух Амона может снизойти на его жрецов.
– Да, может, если фараон не оставит по себе продолжателя и если Амон прикажет небесному гончару.
После этого мы разошлись.
На следующий вечер, с наступлением темноты, жрецы, гетеры и паломники собрались у храма, перед которым были воздвигнуты статуи четырех богов Кабиров – Аксиры, Аксиокерсы, Акагокерса и Кадма – две статуи с поднятыми фаллосами символизировали мужское начало, две других – женское. Их называли также: Деметра – олицетворяющая созидание, Персефона – возрождение из огня, Гадес – смерть человека и Гермес – его рождение.
Мистерии являют собой грандиозное представление, похожее на театр, с той только разницей, что здесь нет зрителей, или, вернее, те, кто думают, что они зрители, сами того не ведая, становятся актерами. Потому что этот театр воспроизводит саму жизнь, и в нем посредством необходимых символических и магических действий исполняют события жизненного цикла, чтобы освободить нас от неправедных поступков, которые мы совершили, от дурного влияния, которому мы подчинились, и от воспоминаний о благих деяниях, от которых мы отвратились.
Театральные представления, на которые смотрят толпы, сидя на скамьях театрона в наших городах, – это всего лишь мирское подобие мистерий; последние избавляют нас от того, что нами содеяно, в то время как первые освобождают нас от наших собственных желаний.
Для посвященных действия мистерии наделены ясным смыслом, в то время как непосвященные ничего в этом не понимают, но это не столь важно, потому что магические символы действуют сами по себе и их влияние сказывается на вещах более глубоких, чем сознание и понимание.
Мистерия Кабиров началась с представления о смерти, с изображения убийства; затем великий жрец Кой, наделенный правом прощать неправедные деяния, подойдя к каждому, освободил его от бремени дурного поступка, прервавшего ход божественного жизненного цикла.
Он возложил руки на Филиппа и долгое время не отнимал их, а затем остановился перед Антипием, который, казалось, был этим удивлен и которому стало не по себе, – ведь, как всякий солдат, много убивавший и приказывавший убивать, он считал себя совершенно безгрешным. И вдруг все увидели, как Антипий Премудрый, подобно некоторым другим присутствующим, охваченный буйством, ринулся вперед, нанося колющие удары по земле – при том, что в руках у него ничего не было, – а затем бросился на невидимый труп и забился на земле с пеной у рта; он поднялся лишь, когда Кой возложил на него руки, но еще дрожал всем телом вплоть до выхода гетер.
Они вышли под звуки флейт, в руках держа ситры и трещотки, кимвалы и тамбурины; занавеси в храме распахнулись и появилась огромная маска, скрывавшая под собой жреца, исполнявшего роль Адама, первого человека людского племени. Я знал, что следом за ним должна появиться богоподобная заклинательница змей. Я прикрыл глаза, чтобы в последний раз представить ее такой, какой много раз видел ее в своих прозрениях и понять, когда подниму веки, не ошибся ли я. Я гнал прочь всякую мысль, пытаясь представить себе ту большую черную сферу с сероватой аурой вокруг, в центре которой мы, вещие люди, распознаем лица и тела, удаленные на большие расстояния. Затем я открыл глаза.