Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»
Шрифт:
Яковлев, выступая год спустя перед строителями Московского метро, тоже был категоричен: «Никакой он не взяточник. Это чепуха. Он не может быть взяточником даже по своим личным качествам. Конечно, у него, как и у всех нас, есть своя концепция подходов к решению важных вопросов путей развития, например, сельского хозяйства. Но я считаю, что это нормальное явление» [203] .
Кстати, по итогам прокурорской проверки того заявления Иванова и он, и его «подельник» следователь Т. Х. Гдлян, тоже отметившийся рядом громких «разоблачений»,
203
ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 221.
Говорят, что Ю. В. Андропов, ближе познакомившись с первым секретарем Томского обкома и пригласив его на работу в Москву, произнес такую фразу, адресованную «новобранцу»: «Вы, Егор Кузьмич, для нас находка».
Конечно, он имел в виду прежде всего безупречную личную репутацию Лигачева, его честность, бескорыстие, редкую работоспособность и готовность всего себя отдавать делу строительства социализма.
Поэтому антилигачевский выпад шустрых прокуроров Гдляна и Иванова выглядел карикатурно. Но совсем не смешно.
Собственно говоря, финиш у антиподов Яковлева и Лигачева в этом смысле получился примерно одинаковый: первого клеймили как «агента влияния» и сионистского прихвостня, второго — как вора и взяточника.
Но не станем забегать вперед. Вернемся в 1985 год.
Занявший кресло генсека и объявивший начало больших перемен М. С. Горбачев в июле говорит своему главному кадровику, что хочет предложить должность заведующего Агитпропом директору ИМЭМО товарищу Яковлеву.
— Ты, Егор, как на это посмотришь?
А как на это можно смотреть? Только положительно! Лигачев помнит Яковлева по совместной работе в ЦК в начале 60-х. Кажется, они друг другу симпатизировали. Даже из Канады Александр Николаевич слал Кузьмичу поздравительные открытки. Проверенный, опытный товарищ, настоящий идеолог, прошел школу зарубежной работы — такие сейчас на вес золота.
При этом Егор Кузьмич уже тогда сознавал, что должность заведующего отделом для Александра Николаевича будет проходной, что генеральный связывает с ним большие планы. И это тоже правильно — надо формировать свою сплоченную команду, дел впереди невпроворот.
Он не ошибся: через несколько месяцев Александр Николаевич стал секретарем ЦК, а затем и членом Политбюро, то есть фактически по своему аппаратному весу они сравнялись. Что касается вопросов гуманитарной сферы и идеологии, то между ними установилось некое негласное разделение: Лигачев взял на себя культуру, науку, народное образование, Яковлев занимался тем, что вскоре назовут «гласностью», то есть курировал СМИ. Хотя и Егор Кузьмич, особенно на первых порах, не упускал случая повоспитывать главных редакторов.
Помню, как в самом начале 1986 года он решил навестить редакцию газеты «Комсомольская правда». Естественно, об этом был заранее оповещен главный редактор Г. Н. Селезнев. Он, в свою очередь, строго-настрого предупредил всех руководителей отделов — быть начеку, выглядеть подобающим образом, и если высокий гость
Но то ли график у Лигачева изменился, то ли что-то еще случилось, а только прибыл он на 6-й этаж, где размещалась «Комсомолка», с большим опозданием, поздно вечером, когда народ уже расслабился и по привычке начал отмечать окончание рабочего дня традиционным русским способом.
Хорошо, что за десять минут до начала инспекции готовность редакции к визиту решил проверить первый секретарь ЦК комсомола Виктор Мишин. И вот, совершая свой обход, он видит в отделе иллюстраций такую картину: фотографы во главе с заведующим пьют водку, дым стоит коромыслом, никаким здоровым образом жизни тут и не пахнет, зато царит полный беспредел. Но надо отдать должное натренированному коллективу: увидев в дверях комсомольского вождя и его изумленное лицо, репортеры мгновенно убрали следы застолья, проветрили помещение от сигаретного дыма, самых «тяжелых» коллег спрятали в кабинки для проявления пленок, а наиболее трезвых товарищей усадили за шахматную доску. Так что, когда высокий гость заглянул в это логово, то он был вполне удовлетворен царившей там атмосферой.
Страшно подумать, что было бы, если…
Егор Кузьмич в написанных им мемуарах говорил о том, что вначале Александр Николаевич тоже никакого беспокойства у него не вызывал, а возглавил вполне естественный процесс замены главных редакторов. Причем, наблюдая за этим делом, Лигачев с удовлетворением отмечал: яковлевские выдвиженцы выглядят достойно — профессионалы, многие прошли цековскую школу, такие не должны подвести. При встречах доброжелательно улыбался: «Умеешь ты, Александр Николаевич, распознавать хороших людей».
Да и сам Егор Кузьмич имел прямое отношение к кадровому назначению, которое сыграет одну из ключевых ролей в перестройке, — речь о главном редакторе журнала «Огонек». Из Отдела пропаганды поступило предложение: рассмотреть на эту должность кандидатуру известного украинского писателя и публициста Виталия Коротича. Когда Лигачев поинтересовался, а чем знаменит этот писатель, ему сказали: «Недавно „Роман-газета“ опубликовала его новую книгу „Лицо ненависти“ — это можно считать политическим кредо Коротича».
Виталий Коротич, главный редактор журнала «Огонек». [ТАСС]
Второй человек в партии не поленился прочесть книгу. После чего понял: выбор верен. Виталий Коротич так лихо разделался с американским империализмом, что сомнений в его прочных идейных позициях не появилось.
«Огонек» выходил под крышей издательства ЦК КПСС «Правда», должность его редактора считалась «номенклатурной», а посему перед внесением кандидатуры на рассмотрение ЦК Лигачев лично встретился с Виталием Алексеевичем. Тот обещал в случае его назначения «служить партии верой и правдой».