Александр. Продолжение похода. Часть 1
Шрифт:
Охваченный радостным предвкушением скорой победы вел он своих кавалеристов в атаку, намериваясь обойти две линии гоплитов и ударить в спину фаланги сариссофоров мужественно отбивших атаку слонов и теперь сражающихся с пехотой гангаридов. Однако не все было так просто.
Прорвавшихся кшатриев встретил заслон греческих наемников Мемнона, стоявших в резерве. В отличие от индийских пехотинцев не знавших строя, греки встретили скачущих к ним всадников грозной стеной копий и щитов. Держа строй, гоплиты упорно отбивали натиск вражеской кавалерии, ставя жирный крест на планах
Охваченный злостью принц никак не мог решить, что ему делать, продолжить натиск или попытаться обойти врага. За него эту дилемму решил неприятель.
— Царевич, смотри, смотри! Враги обходят нас с тыла! — закричало несколько человек заметивших скачущих к ним всадников. Это были дилмахи посланные Гефестионом в погоню за Джанином. Ликвидировав угрозу прорыва, Гефестион рискнул отправить против врага свой скудный резерв и оказался прав. Скачущие широкой цепью, дилмахи подняли такое большое количества клубов пыли, что издали их можно было принять за большой отряд.
Поистине у страха глаза велики. Едва заметив у конного отряда царский стяг Аргидов, Джанин сразу решил, что это Гефестион преследует его со всеми своими силами, и поспешно отступил. Оказаться зажатым противником с двух сторон, принц хотел меньше всего.
Проклиная всех зловредных богов помогающих македонцев, Джанин отступил, однако он не собирался складывать оружие и отчаиваться. Потерпев неудачу с гоплитами Мемнона, принц решил ударить по македонскому лагерю, справедливо решив, что для защиты своего имущества Александр будет вынужден отправить подкрепление. А это как раз то, что и требовалось принцу.
Стоявшие возле лагерных ворот часовые вовремя заметили приближающуюся к ним вражескую конницу и подняли тревогу. Появление врага не застало врасплох Неарха и его помощников отвечавших за оборону лагеря. Исполняя приказ царя, наварх придвинул к лагерному частоколу все имевшиеся у македонцев баллисты, луки и катапульты. Все пространство перед лагерем по приказу критянина было заранее размечено и пристреляно. Теперь ориентируясь на вешки и разметки, Неарх готовился дать отпор наступающим врагам.
Дождавшись, когда противник достиг края зоны обстрела, наварх махнул рукой, и на вражескую кавалерию обрушились камни, стрелы и копья. Почти каждая из частиц этого смертоносный дождь нашла свою цель в плотном строе атакующих кшатриев. Пронзительно ржали раненые кони, с предсмертными криками падали на землю всадники Джанина, но потери не остановили принца. Приказав растянуть строй, он упрямо шел на штурм лагеря.
Началось жестокое противостояние между жаждущими крови людьми и изрыгающими смерть машинами. Подручные Неарха ещё дважды успели привести в действие свои метательные орудия, прежде чем кшатрии достигли лагерного палисада. Многие остались лежать на земле по ту сторону частокола, но еще больше прорвалось к лагерным воротам, желая обагрить свои мечи кровью македонцев.
Могучи и сильны были конники царя Аграмеса, но и им было не под силу сдвинуть с места повозки македонцев, закрывавшие проход в воротах. Скрепленные между собой цепями, они стали непреодолимым препятствием на пути кшатриев.
Видя, как один за другим падают его лучшие воины, принц Джанин отступил от ворот, решив поискать себе добычу в другом месте. И удача сопутствовала ему.
Огромный солдатский обоз вмещался на территорию лагеря и размещался рядом с ним, за частоколом. На него и налетели кавалеристы Джанина. Смяв жидкий заслон, индийцы принялся жестоко грабить и убивать обитателей обоза, вымещая на них все зло за свои неудачи. Поднялся истошный крик солдатских жен, детей и купцов, оказавшихся во власти кшатриев.
Среди этих несчастных людей была и Антигона, не успевшая вовремя укрыться в лагере. Услышав громкие крики, она выбежала из палатки, и увидала несколько всадников мчащихся на неё во весь опор. Охваченная страхом, девушка бросилась бежать к лагерю, надеясь найти там укрытие, но напрасно. Стук копыт становился все ближе и ближе, затем последовал толчок разгоряченной бегом лошадью сбивший Антигону с ног. Она стала падать, но сильная мужская рука удержала фиванку от падения, схватив её за ворот одежды.
Повинуясь грубой силе, Антигона покорно побежала вместе с лошадью, постоянно боясь споткнуться и угодить под копыта жеребца. Схвативший ее всадник гортанно смялся и тащил свою жертву вперед, намериваясь припечатать свою жертву об угол повозки стоявшей на дороге.
Увидев что её ждет, Антигона мгновенно среагировала на угрозу. Выхватив из ножен на поясе кинжал, она ловко черканула лезвием по державшей её руке. Получив болезненный укол, всадник вскрикнул от боли и, выпустив фиванку, проскакал мимо.
Мягко упав на землю, Антигона змейкой заползла под злополучную повозку, но ее мучитель не собирался расставаться со своей добычей. Спешившись с коня и потрясая мечом, он бросился к повозке с явным намерением ее танцовщицу. Это был коренастый бородатый мужчина в богатых доспехах выдававших его непростое происхождение. Он уже нагнулся и собирался нанести длинный выпад мечом по сжавшейся от страха девушке, как вдруг сильные судороги исказили его лицо. Прошло мгновение, и благородный кшатрий захрипел от нехватки воздуха. Лицо его побагровело, на губах появилась пена, и он упал как подкошенный. Проданный фиванке яд действовал безотказно. Однако Антигона не увидела этого. Воспользовавшись возникшим замешательством, она стремительно поползла прочь от повозки, стремясь найти для себя укромный уголок.
Смерть благородного кшатрия вызвала сильное смятение в рядах нападавших, потому что это был сам Джанин, сын Аграмеса. Лишившись командира, кшатрии растерялись и не знали, как поступить, продолжить грабеж обоза, вывезти тело погибшего принца царю Аграмесу. Многие из всадников намеривались устроить кровавые поминки по погибшему командиру, но в их действия вновь вмешались дилмахи из агемы Гефестиона. Преследуя врагов, они миновали воинов Мемнона и стремительно приближались к лагерю. И завидев её приближение, кшатрии предпочли ретироваться с поля боя.