Александра. Книга вторая. Разлом
Шрифт:
Он молча отвернулся и пошел к балкону, но, едва коснувшись перил, остановился и повернулся ко мне. Гранатовые глаза яростно блеснули.
– Знаешь, я предпочел бы никогда тебя не встречать. Всем стало бы гораздо легче, если бы ты побежала к своему оборотню и закончила весь это масштабный обман, в который вовлекла всех.
Крис скрылся с балкона, я чувствовала, как он стремительно удалялся в лес, пока не вышел за границы досягаемости моей способности.
Я продолжала стоять у кровати и смотреть на пустой балкон, чувствуя себя такой ничтожной, сломленной и раздавленной. Я не имела права злиться
Под гнетом жутких эмоций, нестерпимого одиночества и собственного ничтожества мне хотелось разорвать все, уничтожить мир вокруг себя. Повернувшись к кровати, я ударила ее ногой, и она отлетела в стенку, но не разбилась. Эмоции бурлили во мне, не имея выхода. Вампиры не плачут, мертвые не плачут, а я – то и другое. Худшая из всех. Не желая впадать в сон, я продолжала разбивать кровать, из нее сыпались доски. Упав на колени, я с криками рвала дерево, как бумагу. Все, что попадалось под руки.
Доски летели в разные стороны, ударяясь о стенку и сдирая с нее краску. На стенах появились царапины, но мне было мало. Я не успокоилась, пока вся кровать не была разорвана, пока я не сидела у груды мусора, полностью осознавая, что именно так сейчас выглядело мое ничтожное сердце.
Глава 9. Похмелье от дружбы
Наступил вечер, по комнате плясали синие блики облака, которым я загородила балкон и двери. Я сидела на полу, так и не сдвинувшись с места ни на дюйм, смотря на мерцающий щит, ограждающий меня от незваных гостей. Я не хотела никого видеть. Сейчас одиночество – лучший выход.
6
Советую послушать Beyonce – End Of Time (Remix)
Дом постепенно наполнился его обитателями. Джордж, Софи, Тайлер, Фиби, Эмма, Айзек. Даже Мэри. Но одного не хватало.
По дубовому полу были разбросаны щепки кровати, валялись лоскуты простыней и одеял. Ветер не мог ворваться в комнату, чтобы развеять разбросанный пух. Я не осматривалась по сторонам, не желая видеть последствия своего порыва. Последнее, что я помнила, – это как выбила кусок стены, бросив в нее ножку кровати. Не хотелось ни о чем думать, я укрылась пустотой, как защитным слоем, не позволяя эмоциям пробиться сквозь него.
Шума я не слышала, но почувствовала, что к дому приблизился еще один комочек эмоций. Мое сердце затрепетало, и я бросила все силы на то, чтобы перестать что-либо чувствовать.
Щит красиво мерцал: помимо тонкой синей пелены, в нем танцевали белые нити, как тонкие паутинки, пульсирующий организм. Я рассматривала его, когда на балконе появилась фигура. Высокий черноволосый мужчина. Самый родной и желанный. Он потянулся к щиту, и я без раздумий опустила его.
Медовые глаза смотрели на меня с той теплотой, которую я видела в своем сне. Сил отвести взгляд у меня не было, и я с замиранием сердца рассматривала каждую деталь его лица: мягкие, слегка пухлые губы, острые скулы, темные густые ресницы и широкие брови.
– Лекса, что здесь произошло? – тихий шепот женского голоса из его уст привел меня в шок и произвел отрезвляющий эффект. Мираж развеялся – на темном балконе стояла взволнованная Фиби, она с ужасом рассматривала пол, стены и меня.
Я слышала приглушенные голоса тех, кто стоял перед домом.
– Что-то случилось? – теперь, когда я сняла щит, я услышала его голос на подъездной площадке.
– Тут как будто была война, – Фиби подняла кусок деревяшки с пола, задумчиво рассматривая его, и бросила в общую кучу мусора позади меня. – Ты что, с кем-то сражалась в своей комнате?
– С собой, – сухо ответила я, наблюдая, как Фиби ошарашенно разглядывала комнату. Правда, теперь она с такой же внимательностью посмотрела и на меня.
– И кто победил? – поинтересовалась Фиби, садясь передо мной.
– Мы обе проиграли.
– А виновата была, судя по всему, кровать… – задумчиво протянула Фиби. – Ты не оставила ей шансов.
– Прости, я сама займусь комнатой и возмещу убытки.
Какой кошмар. Я даже не задумывалась о том, что крушу чужие вещи.
– Так, давай вставай, – Фиби просунула руки подмышки, поставила меня на ноги и молниеносно рванула к гардеробной. – Держи. Одевайся.
Я послушно натянула поверх купальника джинсы, которые принесла мне Фиби, затем футболку. Быстрые отточенные движения. Я не смотрела на Фиби, мне было стыдно за то, что натворила. Пустота все еще давила на плечи, заставляя сутулиться.
– И это, – Фиби протянула еще что-то, я не глядя взяла, и только когда почувствовала в руках знакомый предмет, опустила глаза. Темные солнцезащитные очки. Я испуганно взглянула на Фиби. – Джонатан хочет видеть тебя.
– Я никуда не пойду, – сунув очки назад Фиби, я попятилась от нее.
– Он очень просил. У нас не было выбора, и мы пообещали, что позовем тебя. Он ждет.
Что бы я ни чувствовала сейчас, какое бы опустошение меня ни душило, нельзя выходить к нему. Я была еще в здравом уме, пусть по моей комнате этого и не скажешь. И Фиби знала, что мне нельзя показываться ему. Она была тогда на обрыве, слышала наш с Эммой разговор и знала, что я должна избегать Джонатана. Иначе он не выживет.
Именно поэтому ее жалостливый вид меня злил как никогда.
– Пожалуйста, Лекса, на пять минут. Хочешь, я буду рядом с тобой? – взмолилась Фиби. – Выйди, поздоровайся, узнай, что он хочет, и быстро назад. Он очень просил.
Перед домом были слышны приглушенные голоса Тайлера и Мэри. Фиби сверлила меня умоляющим взглядом. Мне все равно, что они пообещали Джонатану. Я не выйду.
Кончиками души я почувствовала еле ощутимую пульсацию, которая с поразительной скоростью нарастала, становясь более отчетливой. К дому кто-то приближался. Быстро и решительно. Я насторожилась, прислушиваясь к себе, но не успокоилась даже тогда, когда страхи и мечты гостя оказались мне знакомыми.