Александра

Ростов Олег

— Борис, смотри. Вот эту часть отдашь делать одним оружейникам. Пусть делают только её. И все их изделия должны точно копировать образец. Другую часть, отдаёшь вторым оружейникам. Те тоже, делают только эту часть. И третьи делают оставшуюся часть. Понятно? Собирать будешь уже сам, со своими подмастерьями и рабочими.

— Царевна, а почему сразу не поручать оружейникам делать весь замок целиком?

— Потому, что так они быстрее изготовят нужное количество частей к замку.

К моменту готовки ружей у меня было порядка двухсот кремнёвых замков, которые и установили на ружья. По сути, у меня получились ружья второй половины 17- начала 18 века. Плюс трехгранные русские штыки игольчатого типа. От штык-ножей,

кинжального типа, или ятаганного, которые применялись в армиях как Запада, так и Востока в будущем, я отказалась сразу. Игольчатый русский трёхгранный штык был идеальным смертоносным оружием. Им пробивалась как кольчуга, даже с мелкими кольцами, штык всё равно находил брешь в них, что кирасы. При малой площади поражения штыка, сила удара увеличивалась больше, чем при ударе кинжального или ятаганного типа. Это как иглой проколоть что-то.

Потом начались испытания. Кадеты стреляли на полигоне целыми днями. Выявилось много недочётов, особенно у замков. То заедал спуск, то наоборот был слишком лёгкий и выстрел мог произойти по малейшему поводу. Я показывала это Борису. Да он и сам это видел, так как активно сам стрелял из ружей. Георг фон Фрундсберг, отстрелявшись на полигоне из этих ружей, культя с крюком ему не мешала, он приспособился, сказал мне:

— Ваше Императорское Высочество, я снимаю шляпу перед вами. Вы создали то, что перевернёт всю военную науку. Изменит саму тактику ведения войны. Это невероятно. Мои пикинеры теперь могут уйти в прошлое. Они бессильны перед теми, кто будут вооружены такими ружьями и штыками. Их просто расстреляют на подходе. А кто останется живым, их приколют штыками. Вы гений, принцесса. Я рад, что являюсь Вашим сторонником и сподвижником.

Я тогда улыбнулась. Погладила его по плечу.

— Георг. Вот ты и будешь командовать новой пехотой, вооружённой этими ружьями. Готов к этому?

— Как командовать? Я не готов к такому. Не потому, что не хочу. Просто я не знаю тактику их применения.

— А вот об этом мы и поговорим. И о тактике, и о стратегии. Хорошо?

— С превеликим удовольствием. Я чувствую, что скоро многих будет ждать большой сюрприз!

Всю зиму и начало весны шли учения. Я натаскивала кадетов и тех же сержантов из числа бывших наёмников к будущей войне. А она была очень близко. Шпионы донесли, что султан выделил 10 тысяч своего войска, плюс артиллерию, крымскому хану Менгли-Гераю. И весной, скорее всего в мае, как они привыкли ходить в набеги, так как степь покрывалась зеленью, стоит ждать его с турками. Я готовилась, готовилась тщательно. Это должно было быть показательное избиение моих врагов, особенно османов.

Борису удалось сделать насосы. Шесть штук. Два насоса про запас. По мимо этого он подготовил новую плавильную печь в Туле. Производство оружия и в том числе пушек, перенесли из Москвы туда. Ждали вскрытия реки, чтобы запустить водяное колесо, для механизации процесса. Река вскрылась в начале апреля.

А ещё был Соломония, Великая Княгиня, и её беременность. Несмотря на свою загруженность я находила время общаться с ней. Смотрела её. Её беременность протекла нормально. Ровно. Василий не препятствовал нам с ней видится. Наоборот, как то он попросил меня, чтобы я была с его женой, как можно больше.

— Саша, прошу тебя, не оставляй мою жену. Для меня это очень важно. — Сказал он мне, когда я очередной раз была у него.

— Я не оставляю. У Соломонии беременность протекает хорошо. Я уверена, она родит тебе наследника в срок. Всё будет хорошо.

— Дай бог.

По моим и её расчётам родить она должна была в конце мая-начале июня. А вот это меня беспокоило. Я очень хотела, чтобы она разрешилась от бремени до того, как Менгли-Герай пойдёт в поход. Ибо мне надо было быть с армией.

Зимой я решилась и начала формировать первый

батальон пехоты регулярной армии. Всё к этому было уже готово. Набирали солдат. Офицерами у них должны были быть мои старшие кадеты. Получилось, что взрослыми мужиками командовали юнцы 16–18 лет. Но эти юнцы уже прошли школу мужества. Они участвовали в битве с имперскими войсками. И для них это было уже окончательный экзамен. Набрала две сотни солдат. Батальон, это конечно громко сказано, Больше это напоминало роту русской армии, более позднего времени. Причём роту именно развёрнутого типа, в военное время, но это было только начало. Их вооружили и гоняли на полигоне. Учили стрелять, держать строй, колоть штыками. Нет, я сразу отказалась от багинетов, это штыки, которые вставлялись в ствол ружья. Мне такой цирк был не нужен, поэтому сразу делали штыки, которые крепились к стволу. Чтобы солдат мог стрелять с примкнутым к ружью штыком.

Насильно в батальон не брали. Шли добровольцы. И таких оказалось не мало. Солдат ставили на полное Государево довольствие. Одевали, кормили, вооружали. И даже платили деньги. Немного, но для крестьян и городских жителей того времени, этого было достаточно. Плюс набрала расчёты к артиллерии. Этих меньше было. Но всё же. Они под руководством кадетов тоже дни напролёт стреляли на полигонах их пушек.

Наступил май. Весна окончательно вступила в свои права. Зазеленело всё. Стали распускаться яблони. Я радовалась весне, солнцу, теплу и в тоже время тревожилась. Шёл набор в кавалерию. В кирасиры. В десятых числах мая, неожиданно пришли вести с востока. Хлыстов сработал на пять с плюсом у Эссен-тайши. В пределы Московской Руси вступили калмыки. Я рассчитывала на них, но не ожидала сколько их будет!!! Думала две-три сотни, и это было бы хорошо, для начала. Но их пришла тысяча. Тысяча сабель. Василий, вызвав меня, показал донесение. Посмотрел вопросительно.

— Саша, тысяча сабель, ты понимаешь, что это такое? Это же настоящие волки.

— Тысяча??? Спасибо тебе Господи. Я о таком и мечтать не смела.

— Что значит мечтать не смела? Саша, ты хоть понимаешь. что они у меня тут натворить могут?

— Подожди, Василий. Чего тревожишься? Они идут по договору с Эссен-тайши. Они хотят земель? Они их получат. Ведь давать кому-то землю, особенно если она тебе не принадлежит, всегда удобно, так ведь?

— Так. Особенно раздавать чужие земли.

— Вот. Мы и дадим им земли, которые сейчас принадлежать ногаям и крымчакам. Им какая разница? Они тоже кочевники. За этой тысячей придут другие. Но, они будут уже под тобой, Василий. И они будут прекрасно понимать, что здесь в окружении других хищников только на нас они могут рассчитывать.

— Ладно. Распоряжайся ими сама. Но смотри, Саша, не дай бог, ты привела ко мне очередных волков.

— Они и так волки. Только рвать будут наших врагов, а не нас. Всё будет хорошо.

Калмыков сопровождал человек Хлыстова с грамотой Василия. Там, где они проходили воеводы и наместники Великого Князя обязаны были предоставлять им продовольствие и фураж для коней. Причём требования были очень жёсткие. За неисполнение или желание как-то навариться на этом следовало очень жестокое наказание, вплоть до топора палача.

Калмыки двигались к Туле. Туда их вели наши сопровождающие. Я встретилась с ними именно там. Тысячей командовал тысячник Барлас. Его имя значило сильный, смелый. Смотрела на ойратов. Типичные монголы. Вооружены и экипированы были так же, как и триста лет назад воины Чингисхана. Сабли, копья, луки со стрелами, круглые щиты, шапки-малахаи. Вот только практически все они были в кольчугах или пластинчатых доспехах. Барлас был довольно крепким мужчиной. Смотрел на меня изучающе, когда я подъехала к ним в сопровождении своей вооружённой до зубов свиты. Мы глядели друг другу в глаза. Я улыбнулась.