Александра
Шрифт:
— Зачем, Марфа? Ты же всегда была хитрой, всё предвидела?
— Я не знаю, Гаврила. Я очень хотела тебя спасти. Прости меня.
Они стояли и смотрели друг на друга. Он в кандалах, и она тоже. Молодая женщина протянула к нему руки и посмотрела с мольбой на меня. Я кивнула Айно, который находился здесь вместе с ещё тремя моими палатинами. Ей позволили подойти. Они обнялись. Я сидела на лавке и смотрела на них. Вот она истинная любовь, страсть. Это хорошо. А ещё я узнала, что Марфа беременная. Срок не большой, но всё же.
— Ну вот, голубки, вы
— Это правда? — Гаврила заглядывал жене в глаза. Она кивнула. Он повернулся ко мне, опустился на колени. — Пресветлая Царевна, позволь родиться дитя, я очень тебя прошу. Делай со мной, что хочешь, пусть меня колесуют, четвертуют, сожгут заживо. Но дай родиться нашему дитя.
— А на что ты готов, ради своего сына или дочери?
— На всё. Сделаю всё, что ты скажешь.
— Я подумаю. Увидите его. — Подождала, когда Гаврилу выведут. Указала на Марфу Никифору. — Кандалы с неё снимите. — Палатины выполнили всё молча. Марфа удивлённо на меня смотрела. Я усмехнулась. — Пошли со мной.
На территорию Корпуса я не ехала верхом. Ехала в карете. Со мной там же сидела и Марфа. Она молчала. Сначала молчала, потом подняв на меня взгляд спросила:
— Пресветлая Царевна, куда мы едем?
— На территорию Корпуса.
— Меня там посадят в поруб или отдадут… — Марфа смотрела на меня своими огромными глазами, в которых были слёзы. Она уже смирилась с судьбой. Сломалась.
— Или отдадут кадетам на потеху? Ты это хотела сказать?
— Да.
— Марфа, ты меня за кого принимаешь? Я сама была такой же как ты, дитя носила в себе. Сына родила. И ты думаешь, что я женку на сносях отдам на поругание?
— Прости, пресветлая. — Марфа сползла на пол кареты. Обхватила мои ноги, стала их целовать.
— Встань с колен немедленно. Сядь на место и зад свой прижми. Везу я тебя в Корпус, поэтому, именно там сейчас для тебя самое безопасное место. Там будешь жить. Пока не родишь. Там хорошо, Марфа. Большая изба. Кормить будут. Твоя задача, выносить дитя. Изба разделена на три части. Вход у каждой части избы свой. В первой половине живут двое мужчин. Один совсем матёрый, второй юнец. Во второй живут две девицы. Вот с ними и будешь жить.
— А в третьей, Царевна?
— А в третьей никто не живёт. И кто в ней будет жить, я сама решу.
— Царевна Пресветлая. А с кем я буду жить? Что за девицы?
— Сёстры, Глафира и Милена.
— Глашка и Милка? — Марфа удивленно посмотрела на меня. Я молча кивнула.
— Что Марфа? Знаешь их?
— Знаю. Полгода назад была я на торжище. Надо было кое-что купить. Я тогда в парня переоделась. Так как знала, что нас ищут. Была на стороже. А тут две эти возле меня крутиться начали. Я их и раньше видела, но они ко мне не подходили. А тут видать подумали, что раз парнишка молодой, то и охмурить могут. Глашка давай мне глазки строить,
— А они что, тебя не узнали в мужском образе?
— Нет. Я умею перевоплощаться.
— Это хорошо, что умеешь перевоплощаться. Ну и что с Глафирой и Миленой сделала? — Мне было интересно. Марфа улыбнулась.
— Сначала Милку за волосья схватила. Да плетью охаживать начала. Глашка на меня кинулась. Ну я и её тоже. За волосья поймала и двоих уже, одной рукой держу их, второй плетью. Народ смеётся. Людишкам развлечение это и потеха бесплатная. Отпустила я их, а они подхватились, да сбежали очень быстро.
Я посмеялась над этой историей. Тем интересней будет реакция сестёр на Марфу.
— Что я должна буду делать, Светлая Царевна? — Спросила она меня.
— Для начала ты отдашь всё золото и серебро, всё ценное, что вы с муженьком награбили. Считай это твой входной билет в Корпус.
— Что входной?
— Твое разрешение, чтобы стать одной из тех, кто и составляет Корпус. А так же возможность искупить свои с мужем грехи перед Государём.
— А если не отдам?
— Тогда мы сейчас поедем назад в приказ. Я отдам тебя дьяку. И забуду и о тебе, и о твоём муже. Кстати, а вы муж и жена венчаные?
Марфа опустила глаза. Покачала отрицательно головой.
— Так вы ещё и в грехе живёте. А дитё родите, тоже в грехе, Марфа?
— Я всё отдам.
— Сколько у вас захоронок? В глаза мне смотри, Марфа. Не вздумай лгать мне.
— Три. О двух Гаврила знает. А вот где третья, не знает. Это мы сами с ним так сделали, на случай если с ним что случиться и он попадёт в руки разбойного приказа. То узнать у него всё не смогут, даже на дыбе. Только я одна знаю, где третий тайник.
— Хорошо. Сегодня отдохнёшь. Завтра поедешь с двумя моими сержантами и десятком кирасир Корпуса. Выдашь им все тайники.
— А что будет с Гаврилой?
— Я решу, что с ним делать. Больно вы парочка занятная и интересная. Даже обвенчаю вас. А то блуда и разврата мне в Корпусе не надо.
— Правда? Нас повенчают?
— Да, если я решу, что вы оба нужны мне.
Мы заехали на территорию Корпуса. Марфа с любопытством смотрела в окошко. Проследовали к небольшой огороженной территории. Заехали туда. Остановились перед большим домом, имевшим три входа. Из одного вышли двое. Мужчина лет 30 и паренёк 15–16 лет. С противоположного конца дома вышли две сестрички. Я открыла дверцу и вышла из кареты. Все немногочисленные жители этого дома, в количестве четырёх человек низко мне поклонились. Они уже были вымыты в бане и переодеты. На сёстрах имелись сарафаны синего и зелёного цвета. Волосы заплетены в косы с разноцветными лентами. Правда обе были босиком. Хотя сапожки им были выданы. Но, похоже, сёстры оказались экономными дамами и обувь, которую никогда сами не носили, куда-то сложили, так сказать на всякий пожарный. А вот мужчины были в сапогах. Я ухмыльнулась.