Александрийское звено
Шрифт:
Он полагал, что Жердь дожидается, когда он выйдет наружу, если этот долговязый и тощий тип вообще идет за ним по пятам. Однако оказалось, что его «проблема» приклеилась к Пэм.
Вот теперь Малоун встревожился не на шутку.
Он сунул карту туда, откуда ее взял, и двинулся в обратном направлении. Пэм вошла в одно из многочисленных кафе, очевидно, намереваясь скоротать там оставшееся до отлета время, перекусить и выпить кофе. Жердь занял наблюдательный пост в магазине беспошлинной торговли, откуда кафе просматривалось как на
Очень интересно! Видимо, изюминкой сегодняшнего дня являлся не Малоун!
Он тоже вошел в кафе.
Увидев его, Пэм удивленно вздернула брови.
– Что ты здесь делаешь?
– Я передумал. Ты все еще хочешь отправиться со мной?
– Да, мне бы этого очень хотелось.
– Тогда пойдем. Но только с одним условием…
– Я поняла. Буду держать рот на замке.
Стефани подождала, пока слова Торвальдсена улягутся в ее мятущемся сознании, а потом тихо спросила:
– Ты – член ордена Золотого Руна?
– Уже тридцать лет. Я всегда полагал, что это не более чем своеобразный клуб для общения людей, обладающих властью и деньгами. Ведь именно этим мы обычно и занимаемся.
– В свободное время, когда не покупаете политиков и не даете взятки для получения новых контрактов?
– Будет тебе, Стефани! Ты прекрасно знаешь, как устроен мир. Не я устанавливаю правила, я всего лишь следую им.
– Расскажи мне все, что знаешь, Хенрик, и, пожалуйста, без всякого вранья!
– Мои агенты отследили действия двух убитых вчера мужчин вплоть до того момента, когда они находились в Амстердаме. У одного из них была подружка, и она сообщила, что ее любовник регулярно работал на некоего человека. Однажды она видела его, и, судя по ее описанию, мне кажется, что я его знаю.
Стефани молча ждала продолжения.
– Любопытно, но за столько лет пребывания в ордене я очень редко слышал о пропавшей Александрийской библиотеке, а ведь Альфред Херманн, занимающий нынче Синее Кресло, буквально одержим этой темой.
– Почему?
– Он считает, что из познаний древних можно сделать хороший гешефт.
– Но какая существует связь между двумя убитыми и орденом?
– Тот человек, которого описала женщина, работает на орден. Нет, он не является его членом, а всего лишь выполняет отдельные поручения. Что-то вроде наемника. Имени его она не знает, но ее любовник как-то раз упомянул при ней кличку, которую мне тоже приходилось слышать: Klauen der Adler.
«Когти Орла», – мысленно перевела для себя Стефани.
– А можно поподробнее?
– А можно – после того, как я сам узнаю хоть что-то стоящее?
В июне, когда Стефани впервые встретилась с Торвальдсеном, он не был столь приветливым и общительным, и из-за этого между ними сразу же возникли трения. Но с тех пор она поняла: этого датчанина нельзя недооценивать.
– Ладно. Ты говорил, что главные интересы ордена лежат на Ближнем Востоке. Почему?
– Спасибо, что не
– Должны же мы с тобой когда-нибудь найти общий язык! Кроме того, ты бы мне все равно не сказал.
Торвальдсен хихикнул.
– Мы с тобой очень похожи.
– Теперь это меня пугает.
– Все не так плохо. Но, отвечая на твой вопрос, могу сказать следующее: арабский мир признает только силу. Кроме того, арабы умеют торговаться, а предложить они могут многое, в первую очередь нефть.
С этим никто не мог бы поспорить.
– Кто является главным врагом арабов? – продолжал Торвальдсен. – Америка? Нет, Израиль. Он – гвоздь в их заднице, как в фигуральном, так и в буквальном смысле. Еврейское государство расположено прямо в центре арабского мира. Его создание в тысяча девятьсот сорок восьмом году, по версии арабов, стало причиной изгнания почти миллиона палестинцев. Весь остальной мир якобы попросту подарил евреям земли, которые веками принадлежали палестинцам, египтянам, иорданцам, ливанцам и сирийцам. Арабы называют это накба, то есть катастрофа. Очень подходящее название. – Торвальдсен помолчал. – Для обеих сторон.
– И сразу же разразилась война, – проговорила Стефани. – Первая из многих.
– В каждой из которых, благословение Богу, победу одерживал Израиль. На протяжении последних шестидесяти лет евреи цепляются за свою землю, и все потому, что Господь обещал ее Аврааму.
Стефани вспомнила отрывок из Ветхого Завета, который процитировал ей Брент Грин: «И сказал Господь Авраму: …возведи очи твои и с места, на котором ты теперь, посмотри к северу и к югу, и к востоку и к западу; ибо всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки».
– Палестина была отдана евреям согласно обещанию Бога, – проговорил Хенрик. – Они считают ее своей древней родиной, завещанной им Всевышним. Кто станет с этим спорить?
– По крайней мере один палестинский ученый, о котором мне известно.
– Коттон рассказал мне про Джорджа Хаддада и про библиотеку.
– Напрасно он это сделал.
– Думаю, ему сейчас наплевать на все правила, да и ты в данный момент не являешься его любимым персонажем.
Она заслужила этот упрек.
– Мои источники в Вашингтоне сообщают, что Белый дом хочет найти Хаддада. Полагаю, тебе об этом известно?
Стефани ничего не ответила.
– Я и не ожидал, что ты подтвердишь или опровергнешь это. Но что-то происходит, Стефани. Что-то очень важное и страшное! Люди, обладающие огромным могуществом, обычно не тратят время на пустяки.
Она внутренне согласилась.
– Людей можно хоть каждый день взрывать, терроризировать, но этим ничего не добьешься. А вот если ты завладел тем, что твой враг хочет либо заполучить, либо скрыть от всего остального мира, тогда в твоих руках оказывается подлинная власть. Я знаю, что нужно Альфреду Херманну и ордену Золотого Руна. Мощный рычаг.