Алексей Навальный. Гроза жуликов и воров

Воронков Константин Васильевич

Они познакомились в 1998-м году на отдыхе в Турции. Родители отговаривали Алексея туда ехать, на носу были выпускные экзамены, и поездка казалась блажью, но оказалась судьбой. Через два года они поженились. Алексей сделал предложение по всем правилам; на колено он, впрочем, не вставал, как и не просил руки у ее родителей. Она вспоминает, что, если посмотреть назад, к этому шло, но все равно он застиг ее врасплох, говорил трогательно и непохоже на себя – очень серьезно. Через год после свадьбы у них родилась дочь Даша, а еще через семь лет сын Захар.

NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:

Несколько радостных известий

1. Наконец-то

в моём доме появятся танчики, солдатики, пистолеты и железная дорога (!!!). Они разбавят армию всяких барби и братц, разросшуюся до неприличных размеров. Розовый цвет перестанет быть преобладающим.

2. Я смогу наложить руку на знаменитый материнский капитал, и, таким образом, немного нефтяных сверхдоходов достанется и моей семье.

И все это потому, что

3. Вчера ночью у меня родился сын. 50 см. 3200 гр. Жена чувствует себя хорошо.

Навальные живут в той же квартире в московском районе Марьино, где Алексей поселился еще в 97-м. Они ровесники и очень этим довольны: у них общий жизненный опыт, благодаря которому они с полуслова понимают друг друга. Они даже часто заканчивают друг за друга фразы, хотя у Юлии это получается чаще; наверное, женская интуиция. У них есть разделение домашнего труда: за дом отвечает жена. Правда, однажды, после трех лет обещаний, он испек на 8 Марта яблочный пирог. Те, кто ел, говорят, что было вкусно.

У них вообще каждый занимается своим делом: Юлия – детьми, а Алексей сражается за их будущее. Иногда он, конечно, ходит на собрания в школу и водит их в кино; он также занимается их воспитанием, но не бытом. Навальные стараются быть своим детям не только родителями, но и друзьями. Неизвестно, хотят ли те быть друзьями родителям, но друг за друга, хоть и частенько дерутся, заступаются: «Не кричи на нее! Она моя сестренка, я пошел ее жалеть», – заявил как-то раз Захар маме. «Бабушка, у нас в семье с ним так никто не разговаривает», – сделала замечание Даша бабушке, когда та отругала ее брата.

Судя по всему, у Навальных очень традиционная семья: все в ней равны, но муж и отец равнее. Они стараются не расставаться надолго, потому что уверены, что семья на то и семья, чтобы быть вместе. Когда Алексей стал советником Никиты Белых, первые несколько месяцев он жил между Москвою и Кировом, но, как только стало ясно, что это надолго, жена и дети переехали к нему. А потом из Кирова, с заездом на пару месяцев в Москву, они точно так же все вместе отправились в Америку.

Из беседы с Алексеем Навальным:

«…Чему нас только ни учили: и охрана окружающей среды, и экономика, и развитие городов. График был очень напряженный. Каждый вечер мы ужинали с сенаторами, известными журналистами, политиками, фотографами, астрофизиками, с разными выдающимися людьми. Они перед нами выступали, мы им задавали вопросы. Там есть культура лекторства: надо не просто нести знания, а уметь их интересно подать, это считается немаловажным достоинством, к этому стремятся. В результате люди учатся не только потому, что им это нужно, но и потому, что это интересно и доставляет удовольствие.

Все это устроено таким образом, что от них получишь немало, но они из тебя высосут в десять раз больше. Помимо того, что ты сам получаешь знания, к тебе прикреплены два студента колледжа, так называемые „связные“, которые связывают тебя с определенным колледжем. Для них самих это очень почетно, они проходят конкурс, чтобы ими стать. И у тебя есть два студента, уже полноценных, которые тебя связывают со школами, по-нашему с факультетами.

Одна студентка связывала меня со школой права, а другая со школой менеджмента. Ты должен приходить в колледж, общаться со студентами, рассказывать о своей работе, они задают тебе вопросы. Потом ты постоянно в разных школах выступаешь, каждую неделю, перед новой аудиторией, и каждый раз ты должен готовиться. Если в Йеле есть студенты, которым интересно, что происходит в российской политике, корпоративном управлении, которым интересна тема борьбы с коррупцией, то специально для них есть Навальный, который ходит и рассказывает, что происходит по всем этим направлениям. Если кому-то интересна тема борьбы со СПИДом, то вот для вас еще участник программы, которая ходила везде как проклятая, каждый вечер где-то выступала, потому что эта тема там крайне интересна. Тебе, конечно, все оплачивают, но из тебя выжимают реальные знания. Тебя фактически нанимают как преподавателя, причем достаточно эксклюзивного. Там огромный конкурс, 1500 человек со всего мира претендовали на 15 мест в нашей группе. И это не просто 1500 случайных желающих; это люди, которых рекомендовали авторитетные представители или организации их стран.

Ясно, что таким образом они показывают Америку тем, кто будет определять политику в своих странах или так или иначе на нее влиять. Другое дело, что они никого не подкупают: они показывают, что у них есть хорошего, чем ты мог бы воспользоваться в интересах своей собственной страны. Но и ты получаешь возможность влиять на их политику и представления: осенью я поеду к ним на слет, и о России они будут узнавать от меня. Благодаря таким программам ты сам выходишь на глобальный уровень: теперь, чтобы узнать, что на самом деле происходит в Афганистане, я могу обратиться к директору крупнейшей афганской школы, и он меня просветит.

Главная их задача – это защита безопасности страны и безопасность их граждан по всему миру. Когда человек приезжает туда учиться, он может сам решить, несет Америка угрозу его стране или нет. На основе собственных наблюдений, а не пропаганды. И таким образом степень угрозы для США снижается. Естественно, есть конкуренция, есть национальные интересы, но это уже совершенно другое.

Посмотрев на это, я понял, что наша страна должна действовать точно так же. Мы должны везде посылать своих людей, звать всех сюда учиться, хотя бы тех, кому наше образование еще интересно. Экспериментальным путем американцы создали оптимальную модель, некий networking. Это люди, с которыми они могут вступать в контакт, которые их понимают. Это, конечно, не означает, что они завербовали себе агентов по всему миру. Нет такого, что они нажимают кнопку, и у меня здесь вещает громкоговоритель: ты должен сделать то-то и то-то!

В Йеле есть концепция, что через 20 лет в мире останется всего лишь несколько глобальных университетов – семь или десять. А все остальное станет местечковой самодеятельностью. Эти несколько университетов будут глобальными носителями мировых знаний. Йель хочет быть одним из этих университетов и поэтому всячески поддерживает процесс интернационализации. В нем они видят свою миссию. 40 лет назад там был лишь 1 % иностранных студентов, а сейчас их больше половины, причем за многих из них платит сам университет. И каждый американский студент в течение срока обучения минимум полгода проводит за границей, они интенсивно ездят по обменам, стажируются в других странах, очень распространено последипломное образование. Благодаря этому они остаются лидерами, они актуальны, в то время как мы превратились в провинцию.