Алексей Журавко. Инвалид. Человек, на которого враг не пожалел HIMARS
Шрифт:
Ссылка на сайт детского дома «Колокольчик»
Возможно, покажется странным, но в детском доме нас обучали даже стрелять из автомата, боевого ружья, метать «лимонки» [2] , плавать, убегать. Для этого за нами приезжал политрук и возил на полигон.
Нам в детском доме объясняли, что мы живём как на войне. И если мы сегодня не научимся готовить борщ, яичницу, ухаживать друг за другом и помогать, то в жизни останемся никому не нужны. Поэтому у нас были занятия и кружки, которые пригодились бы нам в дальнейшем:
2
Граната. В данном случае муляж гранаты Ф-1. – Прим. ред.
На территории детдома были разные мастерские. Я ходил сначала в сапожный кружок, потом полюбил что-то выпиливать в столярной мастерской. По мере взросления нам в мастерскую привозили поршневые двигатели от военных машин. Мы их чистили, обрабатывали, а потом учились разбирать и собирать. Нас также учили водить автомобиль. Сначала на «Москвиче», потом на «ГАЗоне». Водил я стоя: жал ногой на педали, а спиной опирался на сидушку и полулёжа руководил машиной.
Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»
«Бизнес» в советском детдоме
– Вы сначала занимались немножко сапожным делом, а потом хозяйством?
– Да, потому как там, по большей части, одна рука нужна: выкройка, разделка и швейная обшивка. На лапу мотора я нажимал спокойно, а правую руку использовал для того, чтобы прошивать изделия.
В школе учиться мне нравилось. Особенно любил изучать математику, а вот историю так себе. Да и литературу я начал учить поздно. Ещё меня увлекало животноводство.
А потом, когда я понял, что можно зарабатывать деньги даже в детском доме, я увлёкся выращиванием тепличного комплекса. Мне удавалось полностью обеспечивать зеленью детский дом и даже выращивать курочек и продавать их на рынке.
Рано утром я убегал из детского дома, продавал их и возвращался.
Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»
– Разрешалось ли подобное в детском доме?
– Это запрещалось, но я умудрялся договариваться с учителями и так зарабатывал себе деньги на будущее. Они ведь тоже осознавали, что мне надо будет потом выходить во взрослую жизнь, поэтому относились с пониманием и закрывали глаза на мой «бизнес».
– Учителя за это с вас ничего не брали?
– Не брали ни гроша! Рынок от нас был на расстоянии километра. Я делал специальное приспособление на тачке – сверху прикручивал ящик с сеткой – и так возил здоровых курочек на продажу. Когда не было времени, сдавал их оптовикам по 15 рублей, а когда мог, стоял сам с половины пятого до семи утра. В семь часов я должен обязательно быть в детском доме, чтобы никто не обнаружил, что я ушёл.
А на майские праздники, чтобы заработать, я цеплял паровозиком 3–4 таких тачки и выезжал собирать бутылки. Сдавал на комбинат рядом с детским домом. В лесу, парках – везде, где гуляли люди и их раскидывали. Учитывая, что бутылка-«чебурашка» [3] стоила 15 копеек, а из-под шампанского 50, в день у меня выходило по 15–20 рублей. За день я делал 3–5 ходок.
В драке с врагом учили использовать всё: нож, зубы, ногти
3
Был
– Алексей Валерьевич, расскажите поподробнее о том, как вас учили воевать, кидать гранаты. Это очень удивительно и непонятно.
– Со времени войны прошло не так уж много. Наши воспитатели – ветераны Великой Отечественной войны, всегда нам говорили, что всё в жизни может произойти и нам нужно учиться выживать. Впервые я взял ружье в 8 лет. Вспоминаю, как учили заряжать, разряжать. Но больше всего мне нравилась винтовка. Передо мной лежал чертёж, и я должен был разобрать и почистить всё до мелочей. Это был первый этап. Если какой-то болтик неправильно стоял – сразу леща получал и вспоминал, где этот болтик должен был находиться! И так это могло быть по 3 раза. Когда научился собирать полностью одной рукой, тогда нам впервые разрешили стрелять боевыми патронами. У нас был тир, полностью оснащённый по всем правилам, матрасы специальные, отбойники для того, чтобы рикошета не было. Нас учили стрелять лёжа, на коляске, в разные цели, в том числе движущиеся. Нам объясняли, что враг на поле боя должен быть убит, а ты, независимо от того, что с тобой, должен до последнего отбиваться и не сдаваться. Объясняли, что стрелять можно было только во врага, лежачих добивать нельзя. Ни в коем случае не использовать оружие против безоружных. Учили передвигаться с винтовкой даже на том, что ты имеешь: коляске, тачке, костылях и т. д.
Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»
К примеру, выводили нас в кучугуры снега и давали задание добежать, доползти к определённой цели на расстоянии 200 метров, при этом сохранив винтовку. Это было трудно, но мы справлялись. Я держал ружьё одной рукой, она у меня сильная. Первое время было больно плечу из-за отдачи, потом привык. Говорили, что если уже схватил врага, то не должен его отпускать: как только отпустишь – он тебя убьёт. В случае драки с врагом учили использовать всё, что можешь: нож, зубы, ногти.
Учили тому, чтобы в случае пожара или военной тревоги мы не забывали про своих братьев из детдома. Были и учебные тревоги у нас. Среди ночи включалась сирена, про вещи в такие моменты забывали. Кто не может ходить-ездить, мы брали и вытаскивали. Это всё прививалось нам, как и любовь к жизни. Один за всех, и все за одного!
Учили и выживанию: каких червячков, какие травы, корни можно есть в случае, если не можешь поймать дичь. Потом обучали делать силки [4] , ловить крыс. В жизни ведь всё может случиться. Оказаться можно и в дикой природе, и в беде, и на войне. А человек, особенно инвалид, должен уметь постоять за себя и товарищей, выжить и защититься от врага. Хотя бы базовые знания каждому нужно освоить.
4
Приспособление для ловли птиц и мелких животных. – Прим. ред.
Поначалу были обида и недоумение: за что они нас всё время мучают? За что заставляют? Но спустя где-то 3 месяца, как я начал ходить на все эти кружки, я понял, что мне это нужно.
Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»
Некоторые пугались, когда к ним подходило полчеловека
Подготовительный звонок к подъёму у нас был в 6:30, а в 7 уже нужно было встать, одеться и выбежать. Подготовительный нужен был для тех, кто из-за своей инвалидности не мог так резко сразу встать и собраться, как я, на линейку. В детдоме постоянно проживающих детей насчитывалось примерно 840 человек. А в палатах жило по 28 человек.