Алеша Джапаридзе
Шрифт:
Данное предупреждение товарищам-партийцам, оставшимся на воле, оказалось весьма полезным. Они немедленно приняли меры к усилению бдительности, еще раз пересмотрели состав партийной организации, оградив тем самым ее ряды от проникновения провокаторов и шпионов.
В тюрьме Алеша не сидел сложа руки. Он и здесь активно действовал, создал из заключенных политкружок, руководил им вместе с Нико Сакварелидзе. Арестованные получали с воли нелегальную литературу. Алеша и Нико беседовали с ними по той или иной брошюре, книге, разъясняли причины поражения революции 1905 года, значение всеобщей политической стачки как метода борьбы
Не знал тогда Джапаридзе, что по выходе из тюрьмы ему вручат постановление жандармского управления за подписью генерал-майора Козинцева: «Воспретить Прокофию Апрасионовичу Джапаридзе жительство в Бакинском градоначальстве».
Алешу могли сослать в Сибирь. На помощь, как часто бывало, пришла верный друг и жена, его любимая Варо.
Как-то ротмистру Зайцеву доложили, что к нему пожаловала дама. Увидев перед собой молодую и интересную женщину, Зайцев любезно заулыбался:
— Чем могу служить?
— Я пришла к вам только потому, что слышала, какой вы справедливый человек…
Ротмистр расплылся в улыбке еще больше. Что же нужно от него этой интересной женщине?
— Я жена Прокофия Джапаридзе и прошу вас — помогите, чтобы мужа не высылали в Сибирь.
Зайцев намекнул, что за одолжение такого рода требуется денежное вознаграждение, и немалое. Денег у Варо, конечно, не было. Тем не менее она пообещала, на всякий случай, требуемую сумму.
В тот же день Варо обо всем рассказала другу Алеши — Мешади Азизбекову, тот обещал помочь ей. Он работал на Баиловской электростанции инженером и одновременно давал частные уроки. Азизбеков рос и мужал в семье рабочего-каменщика, окончил реальное училище, потом Петербургский технологический институт. Он одним из первых техников-интеллигентов среди азербайджанцев стал марксистом-большевиком. Как и Алеша, сейчас Мешади член Бакинского комитета РСДРП. По поручению комитета возглавлял социал-демократическую организацию «Гуммет», созданную в 1904 году по предложению Джапаридзе.
Мешади Азизбеков, разумеется, принял самое активное участие в судьбе друга. Не располагая средствами, тем более такой суммой, какую требовал жандарм, он, не задумываясь, заложил свой маленький домик. Ротмистр Зайцев получил крупную взятку.
Алеша находился еще в тюремной камере. За день до освобождения ему предложили выбрать место для жительства, но за пределами Кавказа. Где же поселиться? Не так бы далеко от милых родных мест. Пожалуй, Ростов-на-Дону — самый подходящий город. И он объявляет о своем решении.
Под покровом ночи жандармы вывели Алешу из Баиловской тюрьмы и с конвоирами отправили по этапу. Джапаридзе шел и мысленно прощался с краем, к которому привык, привязался всем сердцем. Балаханы, нефтяные вышки… Он думал о друзьях, товарищах по партии, о профсоюзе, за создание которого боролся долгие годы, о жене и детях.
Стоял июль 1910 года, когда Джапаридзе прибыл в Ростов. Еще раньше сюда, в местное жандармское управление, поступили указания организовать строгую слежку за действиями Джапаридзе. Буквально по пятам ходили за ним шпики, они изучали его «преступную» деятельность.
Алеша Джапаридзе сразу же установил связи с членами местной социал-демократической организации, за сравнительно короткий срок занял здесь видное место. Его избрали секретарем Донского
Вскоре Джапаридзе пишет корреспонденцию о деятельности ростовской большевистской организации и публикует ее в «Рабочей газете» за подписью «Южанин». «Делегатское собрание восстановило Донской комитет, и выбран Донской комитет исключительно из рабочих», — сообщал в корреспонденции Алеша. И далее: «…сознательные рабочие приободрились и серьезно берутся за работу».
Использовав большой опыт работы в профсоюзном движении, Алеша Джапаридзе организовал Центральное бюро профсоюзов. Их насчитывалось тогда в Ростове восемь.
Между тем градоначальник Ростова-на-Дону запретил некоторые профессиональные союзы. Этот произвол вызвал глубокое негодование Джапаридзе. Не откладывая дела, он написал протест против беззакония, а потом собрал подписи рабочих. И переслал протест в Петербург, адресовав его председателю Государственной думы.
Начались преследования, обыски. Однажды ночью полиция окружила помещение, где происходило собрание Донского комитета РСДРП. Джапаридзе, а вместе с ним и весь состав комитета арестовали. Алешу этапом выслали в Вологодскую губернию, в город Великий Устюг под гласный надзор полиции сроком на три года.
В ссылке Джапаридзе провел все три года, несмотря на то что в 1913 году была объявлена амнистия по поводу трехсотлетия царствования дома Романовых. Она, однако, не коснулась политических ссыльных.
Возвращение в Тифлис
Май 1914 года. Окончен срок наказания Джапаридзе, и он едет в Тифлис. Неутомимый революционер сразу же входит в курс дела, активно участвует в подпольной работе большевистской организации, сплачивает ее ряды. При этом Алеша умело использует и легальные формы деятельности.
Как сообщала тогда газета «Тифлисский листок», в Народном университете состоялось учредительное собрание, на котором избрали правление: профессор Н. Дубровский, врач М. Рохлин, А. Джапаридзе и другие. Алеше поручили вести лекционную пропаганду. Он часто выступает перед рабочими и студентами, доводит до них революционные идеи Ленина, большевистской партии. Вскоре его избирают секретарем Тифлисского общества народных университетов и членом Общества распространения грамотности среди грузин. В этих открытых обществах он постоянно встречается с прогрессивными деятелями грузинской литературы и национального освободительного движения, беседует с ними о насущных проблемах современного общества.