Алёша Попович и сестра Петровичей
Шрифт:
– И хотят рубить да ёйну голову.Ишша тут им сёстриця поклониласе,Ишша тут она покориласе:– Уш вы ой еси, два брателка,Два Петра веть вы да два Петровиця!Не рубите-тко да буйной головы,Уш вы дайте строку на малой цясА сходить Елены ко божьей церьквиИшше богу ей помолитисе,А с подружецьками ей роспроститисе.-Они тут были веть послушливы.А послушливы, розговорциты,А дают веть строку на малой цяс,А сходить Елены ко божьей церьквиА и богу ей помолитисе,А с подружецьками роспроститисе.А как пошла Елена ко божьей церьквиОна богу тут помолитисе,А с подружецьками роспроститисе.Она стоит да тут богу молитьсе:А слезами она да умываитьсеА горем она поттираитьсе.Подскоцил Олёшецька Поповиць сын,Науцят Еленушку Петровную:– Ты просись у братей во цисто поле,Щобы срубили там твою да буйну голову.А приходит Елена от божьей церькви.Ишша братья
В былинах существуют как бы два образа Алеши Поповича. В одних случаях он богатырь, побивающий Тугарина, крестный брат Ильи Муромца и Добрыни Никитича, совершающий вместе с ними целый ряд героических подвигов. А в других – бабий прелестник, пытающийся обманом жениться на жене Добрыни Никитича или же, как в данной былине, оговаривающий сестру Петровичей. Считается, что подобное «снижение» образа Алеши Поповича, определенная «дегероизация» его произошла далеко неслучайно. Это прямое следствие антиклерикальных настроений народных масс в XVI–XVII веках, коснувшихся былинного героя именно потому, что он по отчеству своему Попович – сын ростовского попа.
Иное прочтение былинного сюжета об Алеше и сестре Петровичей предложено В.Я. Проппом, считающим, что богатырь вовсе не оговаривает Елену, а с помощью оговора пытается ее спасти от тиранической власти братьев. «Алеша, – подчеркивает он, – совершающий воинские подвиги, и Алеша, добывающий себе невесту, жену, вырывающий ее из пасти не мифологического чудовища, а из пасти не менее страшных человеческих чудовищ, есть один и тот же Алеша – герой русского эпоса».
Публикуемый текст записан А.Д. Григорьевым в 1900 году от выдающейся пинежской сказительницы Марии Дмитриевны Кривополеновой, которую в 1915 году вновь «откроет» О.Э. Озаровская, привезет ее в Петербург и Москву, где начнутся знаменитые выступления «вещей старушки» 1915–1917 и 1920 годов. Научная ценность записи, как и других записей А.Д. Григорьева, состоит еще в том, что он первым применил так называемую фонетическую фиксацию фольклорного текста, довольно трудную для чтения, но с максимально возможной точностью передающую реальное звучание былин.
Текст публикуется по первоисточнику: Григорьев А.Д. Архангельские былины. С-Пб., 1901, т.1, № 82 (118).
В.И. Калугин