Алёша Птицын вырабатывает характер

Барто Агния Львовна

…На платформе вокзала громкий голос объявляет по радио:

«Повторяю. Комната матери и ребенка находится в центральной части вокзала. При вокзале имеется парикмахерская. Граждане пассажиры, не бегите по платформе, идите спокойно!»

Бабушка Оля стоит на платформе с расписанием в руках, вытирает лоб платком.

— Все выяснила. Через сорок минут будет поезд Ереван — Москва,

надеюсь, тот самый, который мне нужен… Оказывается, через эту Никитовну все поезда проходят: ереванский, тбилисский, батумский, сочинский. Бабушка говорит мечтательно: — Через сорок минут я увижу Симу… Что же я ничего не купила? Тут, наверно, продают конфеты? Куплю ей тянучки. Она в детстве так любила тянучки!

…Алеша с коньками под мышкой выходит из подъезда своего дома, отдает лифтерше ключ:

— Марья Семеновна, вот ключ… Я на каток… Меня мастер спорта ждет.

Алеша уходит, и мы видим, как к этому же подъезду подходит бабушка Сима с Сашенькой. Бабушка Сима спрашивает лифтершу:

— Ольга Александровна Птицына здесь живет?

— Здесь, в 117-й квартире.

— Здесь! — обрадовалась, заволновалась бабушка Сима. — Вы не знаете, она здорова?

— А как же, здорова, не так давно куда-то ушла. Никого у них нет…

— Только что ушла — значит, не на вокзал, — решает Серафима Васильевна. На ее лице растерянность, разочарование.

— Может быть, что-нибудь передать? — предлагает лифтерша.

— Нет, что же передавать, и так все ясно! Раз она здорова, я очень рада, — обиженно говорит Серафима Васильевна.

…Алеша стоит на перекрестке, ждет, когда можно будет перейти через дорогу. Машины, счищающие снег, задержали движение.

К перекрестку подходят Серафима Васильевна и Сашенька. Сашенька тоже обижена до глубины души:

— Здорова! А нас не встретила, плохие твои москвичи!

Алеша, услышав ее слова, возмутился:

— Что ты сказала? Повтори! Москвичи плохие?!

— А что, не плохие? Обещали нам Москву показать — и метро, и Красную площадь, а сами не пришли!

— Саша, никто нам не обещал! — вмешивается Серафима Васильевна.

— Ну вот, а ты на москвичей! — негодует Алеша.

— А тебе-то что? — пожимает плечами Саша.

— Как это что?! Я москвич! — с достоинством отвечает Алеша.

Саша говорит, насмешливо оглядывая его:

— Какой москвич! Покажи тогда, где метро.

— Да вот оно! Это каждый знает.

— И высотный дом можешь показать?

— Конечно, могу!

— Не хвастайся!

— Я не хвастаюсь! Пойдемте, если так! — неожиданно для себя говорит Алеша.

Зажегся зеленый свет. Серафима Васильевна трогается в путь. Удивленно говорит Алеше:

— Куда ты собрался идти, мальчик?

— С вами! Не смеет она про москвичей!..

…На платформе Курского вокзала бабушка Оля с большой ко робкой конфет в руках встречает только что прибывший поезд. Пробегает вдоль вагонов, заглядывает в окна, ищет Серафиму Васильевну. Снова взволнованно пробегает по платформе, смотрит в лица приехавших. Вдруг с криком «Сима!» бросается на шею какой-то женщине. Та удивленно отшатывается. Бабушка шепчет растерянно:

— Извините,

пожалуйста, это ошибка.

…Вестибюль станции метро. Идут приезжие и Алеша.

Яркий свет, роспись потолков — все поражает приезжих. На все они смотрят восторженными глазами.

— Это дом или улица? — спрашивает Сашенька Алешу.

— Это метро! — говорит он Серафиме Васильевне. Он подчеркнуто обращается к ней, а не к Сашеньке.

— Посмотрите, как сделано! Это все москвичи построили!

Киоск «Союзпечати» вызывает у Серафимы Васильевны необычайный интерес. Она критическим взором оглядывает витрину, строго спрашивает продавца:

— А почему у вас детская литература лежит вместе с газетами?.. Ты еще здесь, мальчик? — удивляется Серафима Васильевна, взглянув на Алешу.

— Ну да, я вас жду, посажу вас в вагон, — отвечает Алеша.

— Мы пойдем медленно, будем все осматривать, а ты иди. — Серафима Васильевна громко чихает. — Вот правда, иди, мальчик, куда тебе надо!

— Будьте здоровы! — вежливо говорит Алеша Серафиме Васильевне.

— Спасибо, — благодарит бабушка Сима. — Ты иди, а то устанешь мне желать здоровья. Как налетит на меня, так не меньше десяти раз.

— Это у вас носоглотка. Надо шалфеем, шалфей мягчит, — наставительно говорит Алеша. — Хотите, зайдите к нам. У моей мамы есть. Мы тут близко живем.

— Спасибо, нам некогда. У нас через три часа поезд. Видишь, Сашенька, какие гостеприимные дети в Москве?

Алеша смутился:

— Нам просто велят старушкам помогать.

— Я уж не такая старушка, — улыбается Серафима Васильевна. — Я человек немолодой, но вполне бодрый.

— Вы — бодрый? Что вы! Вы самая настоящая старушка.

Серафима Васильевна говорит уже недовольно:

— Пожалуйста, иди, мальчик!

Серафима Васильевна и Сашенька подходят к эскалатору.

— Я даже не знаю, как вы с эскалатора сойдете, моя бабушка там чуть ногу не сломала. Вас нельзя пускать одну, — говорит Алеша. Он покровительственно берет Серафиму Васильевну под руку.

— Нет, ты меня, пожалуйста, не держи! — сердится Серафима Васильевна, желая отделаться от непрошеного покровителя. — Если хочешь, дай руку Сашеньке.

Алеша и приезжие выходят на платформу.

— Ну, вот я вас довел! — говорит Алеша, собираясь уходить.

— Ой, сколько народу! — восклицает Сашенька. — Как же мы одни? Мы ведь нездешние!

— Ну, чего ты боишься? — говорит Алеша. Ему хочется идти на каток: ведь там его ждет мастер спорта Ковалева. Но, взглянув на растерявшуюся Сашеньку, он колеблется, не знает, как ему поступить. Вынимает из кармана листочек со своим расписанием.

— Пять часов — каток или прогулка. Ладно! Менять я имею право. Вместо катка будет прогулка. Поехали! — решительно говорит он обрадованной Сашеньке.