Алеша – путь к мечте

Ка Lip

— Ты чего не пьешь? — Назар вздрогнул от голоса Ефима.

— В баню хочу.

— Свободу отметить? Ведь, расставшись с Наташкой, ты теперь свободный человек.

— Я и раньше был свободный, но вот это дело нужно хорошо отметить, — Назар резко встал из-за стола. — Братва. Поехали в баню.

Ребята с радостью поддержали эту идею. Идя по проходу, Назар подозвал одного из ребят:

— В ту баню поедем, где в последний раз были. Позвони, предупреди, чтобы ждали и подготовили все по высшему разряду. И чтобы телок лучших прислал, а то в прошлый раз таких страшных привезли, что даже после водки на них не вставало.

Браток

кивнул и стал выполнять распоряжение.

В этой бане Назар решил оторваться по полной. Сначала пили, и он смотрел, как полуголые девки вытанцовывали на столе, и потом как их имели его братки по кругу. Затем он сам, дойдя до стадии звериной похоти, взял троих и ушел с ними в парилку, где те долго обслуживали его ртом. Попарившись там, они переместились в бассейн, а уже затем в комнату, которую полностью занимала лишь кровать, и вот на этом траходроме он трахал этих троих с каким-то бешеным остервенением. Так, что потом с утра, проснувшись от рвотных спазмов, он увидел простыню в крови и сперме.

Выблевав здесь же, на эти простыни, все содержимое желудка, он доплелся до туалета, где продолжал блевать и где его и нашел Ефим, принеся туда же его одежду.

— Ты не узнавал, что с девчонками, которые со мной были? А то простынь в крови… — Назар пытался одеться, хотя руки его тряслись и всего его самого колотило от отходняка.

— Я все уладил. Неустойку выплатил, — видя вопрос в глазах Назара, Ефим пояснил, — ты там одну вчера в жопу трахал, порвал немного. Жить будет, не переживай.

* * *

Всю дорогу до дома Ефима Назар молча смотрел в окно, понимая, что, выблевав все из себя, он так и не смог освободиться от этого чувства тошноты, которое было в нем. Он не мог понять, что же он сделал не так, что теперь все ему не в радость, и самое плохое, что его еще и чувство вины постоянно преследует, хотя вроде и не за что… Он поднял глаза к небу, оно было светлое, голубое… в душе опять стало муторно.

Вечером, когда он, отоспавшись, сидел на кухне Ефима и пил крепко заваренный чай, приходя в себя от вчерашнего загула, к Ефиму заехали ребята. Поговорив о делах, один, уже уходя, вспомнил:

— Мы, кстати, на ипподром заезжали. К этому стриженному спортсмену. Баблос он не отдал. Так что ставим его на счетчик.

Назар угрюмо кивнул головой. Братки, обменявшись с ним рукопожатием, ушли, оставив Назара с его мыслями один на один.

* * *

В школе Лешкину прическу все восприняли на ура. Конечно, учителя поругали его из-за разбитого лица, сказав, что драться нехорошо, но они были очень рады, что теперь он стал как все.

Ребята из его класса даже зауважали, видя побои Алешки, а стрижку под короткий ежик восприняли как бандитский стиль. Это совсем не вязалось с его худыми ручонками, тонкой шейкой и костлявой фигурой подростка недокормыша, но все равно выглядеть, как бандит, сейчас считалось круто. Девчонки тоже стали проявлять к нему больший интерес, скорее даже они наконец заметили его, ведь раньше он был как невидимка для них, а теперь это разбитое лицо и ежик волос. Наверное, этот образ для них тоже ассоциировался с образом крутого пацана.

Алексей смиренно выслушивал все это в свой адрес и, после окончания уроков, как всегда, сначала забежал домой проверить и покормить бабушку, а потом помчался на конюшню.

В этот день у него были две новости: хорошая и плохая. Плохая — это приезд этих людей,

которые его вчера стригли. Но сегодня они лишь уточнили, принес ли он деньги или нет. Когда увидели, что он отрицательно мотнул головой, просто молча уехали. Как вернуть им деньги, Алеша не знал. Самое страшное, что он даже не знал, сколько там вообще было денег, хотя какая разница. У него лежал в кармане список лекарств для бабушки, и сегодня, опять заработав немного денег с поката, он пойдет в аптеку докупать то, что еще не купил.

Из хороших новостей была та, что в следующие выходные он ехал на соревнования. Там он должен был прыгать на Бадминтоне и на Вене. Это известие разом стерло все невзгоды из его сознания. Большего счастья он и не хотел в своей жизни. У него было еще время на подготовку. Соревнования должны были проходить в Битце, в манеже. Конечно, когда тренируешься на плацу на снегу, а потом выступаешь в помещении на песке, это сложно. Но что же делать, если здесь нет манежа, вот и приходится тренироваться, как позволяют возможности.

В связи с предстоящими стартами, Петрович активно взялся за Алексея, зная, что тот его не подведет и выиграет. Теперь Петрович каждый день стоял с ним на плацу и тренировал его то на одной, то на другой лошади. Нагрузка была серьезная, но Леша был счастлив. Так счастлив, что даже забыл вообще обо всем. Обо всем, кроме бабушки, а все остальное исчезло и растворилось. И когда к концу недели приехали эти ребята и спросили о деньгах в очередной раз, которые он должен вернуть, Алеша вообще долго вспоминал, о чем это они говорят, поскольку он только что отпрыгал чисто всю тренировку. Петрович его похвалил и ушел в конюшню, а счастливый Леша шагал коня и мечтал о предстоящих стартах. Братки недобро посмотрели на него и, ничего не сказав, уехали.

* * *

Банк Сарычева располагался в одном из переулков, недалеко от Тверской улицы. Сюда братва наведывалась уже не первый раз. Неудивительно, что Сарычев вел себя самоуверенно и вызывающе. По тому количеству охраны вокруг него и в его банке, к нему и на пушечный выстрел нельзя было подойти. Но Назар все-таки проник к нему в кабинет, причем совершенно официально, под видом очень состоятельно клиента.

Когда работники банка не смогли грамотно ответить Назару на его вопросы о переводе своего заграничного немалого капитала на счета этого банка, тогда Назару назначил встречу сам руководитель, то есть Сарычев. В банковских делах Назар разбирался хорошо, по математике в школе у него была твердая пятерка, да и весь банковский бизнес ему был интересен и понятен. Поэтому он свободно владел всей банковской терминологией и хорошо разбирался в этой сфере. Его разговорам поверили, повелись на них. Он грамотно развел всех замов Сарычева и, пройдя все ступени бюрократии, попал к нему на прием.

Владимир Леонидович сидел в кресле за столом. Он быстро окинул взглядом Назара, который ради этого оделся в дорогой костюм, рубашку и галстук, на его руке виднелись очень дорогие часы Ролекс. Сарычев показал ему рукой на стул напротив себя. Заговорил он первым.

— Я представлял вас намного старше. У меня сын — ваш ровесник. Его Гавром зовут, — задумчиво произнес он, затем, отбросив воспоминания, продолжил. — Я приятно удивлен в ваших познаниях в банковской сфере, и теперь мне придется уволить часть сотрудников, которые оказались так некомпетентны, что не смогли ответить на вопросы клиента банка.