Алевтина старшая
Шрифт:
– «Ты думаешь, когда это будет? Это будет тогда, когда меня в живых не будет. А ты доживёшь до того времени, когда будет устроена обитель. Доживёшь и до освещения храма!».
Поговорив с мальчиком о его житие, святые отцы двинулись в путь.
И оба эти предсказания отца Серафима с годами сбылись с точностью и по времени, и по месту, и по событиям.
Но через несколько лет пока другие важные события овладели вниманием местных крестьян. Весть о польском национально-освободительном восстании 1794
Она лишь на несколько дней опередила весть о рождении у двадцатилетнего Макара первой дочери, которую вскоре окрестили Марией.
Через два года у него родился наследник Михаил, проживший шестьдесят восемь лет и успевший к старости насладиться свободой бывшего крепостного, вплоть до всеобщей отмены крепостного права в России. А в 1799 году у Макара Фёдоровича Комарова родилась и младшая дочь Агафья.
Вместе с любвеобильностью Макару от его отца Фёдора передался смелый нрав и не желание мириться с несправедливостью.
В 1797 году царское правительство издало указ, формально запрещавший помещикам заставлять крестьян работать на барском поле более трёх дней в неделю. Но помещики всё равно заставляли крестьян отбывать барщину столько, сколько им было угодно.
Именно по этой причине и из-за характера Макара в 1807 году в результате острого конфликта с барином, его хозяином – помещиком Александром Львовичем Нарышкиным (1760 – 1826 гг.) – тот выбрал его кандидатуру, и тридцатитрёхлетнего крепостного Макара Фёдоровича Комарова отдали в рекруты. А ведь ему не хватило всего двух лет, чтобы окончательно не попасть в их число по возрасту.
Месть барина была жестокой – ведь семья оставалась без кормильца. И это теперь касалось всей его родни, проживавшей в Верхней и Нижней Берёзовке. Такое бесправие касалось и других крестьян этих деревень.
И введённый позже в 1808 году запрет на продажу крестьян на ярмарках, и в 1809 году принятая отмена права помещиков посылать своих крестьян на каторгу, как и ранее изданный Указ 1803 года «О свободных хлебопашцах», позволявший помещику освобождать крестьян вместе с землёй за выкуп, непосредственно не коснулись жителей этих деревень.
Раньше, после С.Н. Сенявина, деревнями Верхняя и Нижняя Берёзовка владел Александр Александрович Нарышкин. Чтобы оградить своих крепостных от рекрутской повинности он дал указание своему бурмистру Ананию Тихонову на выкуп молодых парней в других наместничеств и их перевода в Берёзовку для последующей передачи в рекруты.
Но после смерти А.А. Нарышкина эти деревни перешли сначала к брату Льву Александровичу, а потом и к его сыну – Александру Львовичу, женатому на родной племяннице Сергея Наумовича Сенявина, и находились у него до 1815 года.
В этот период солдатская служба была тяжёлой и долгой.
Хотя теперь вместо пожизненной службы она уже и ограничивалась двадцатью
Российская рекрутская система комплектования армии того времени имела преимущества перед наёмно-вербовочной системой европейских стран. Она позволяла создать большую, однородную по национальному составу армию, и в случае военных потерь своевременно пополнять её.
С 1806 года в России стали создаваться «Запасные рекрутские депо», в которых под руководством опытных боевых офицеров рекруты проходили девятимесячное военное обучение.
Это позволяло по мере надобности полков в пополнении направлять в армию уже приученных к воинской дисциплине и обученных воинским наукам солдат, обеспечивая постоянную боеспособность этих полков, не выводя их на время из состава действующей армии.
Плановые рекрутские наборы проводились в ноябре каждого года.
Как взрослый мужчина – кормилец семьи, Макар не мог позволить себе загул перед призывом, как это было принято у молодых – двадцатилетних.
А вообще, рекрутские обряды в России, в частности в крестьянской среде, в отношении призываемых на двадцать пять лет воинской службы мужчин, укоренились давно и сводились к практически годовому загулу новобранца.
Гуляющий и развлекающийся кандидат в рекруты в этот период освобождался от работы. Его жалели, считая чуть ли не уже погибшим. В этот год домашние часто гадали, пытаясь повлиять на его судьбу.
И хотя друзья Макара по несчастью всю последнюю неделю до призыва с песнями и плясками активно гуляли на прощальных вечеринках, сам он лишь с утра за сутки до призыва сходил на кладбище в Нижней Берёзовке, поклонившись праху отца, и навестив свёкра Михаила Лаврентьева. Днём он попрощался с друзьями и родственниками, со знакомыми с детства уже пожухлыми лугами и полями, рекой Илимдиг и её притоком Кармалеей, с родным домом, пустым огородом, садом без яблок и баней. Вечером дома его мать Евдокия Петровна и жена Татьяна сели за гадание по караваю хлеба на пороге, якобы показывающему дальность его места службы от дома.
Утром, получив благословение от матери, попрощавшись с женой и детьми, взяв с собой запас еды на несколько дней и горсть родной земли в маленьком холщёвом мешочке на груди, Макар Фёдорович Комаров отправился в путь, попросив не провожать его. И женщины, осеняя родной образ крестным знамением, долго смотрели вслед удаляющейся в неизвестность подводе, пока она не скрылась за перелеском.
Увидят ли они его когда-нибудь? Ведь раньше редко кто из рекрутов возвращался домой. Но в этом печальном событии было и своё неоспоримое преимущество. В результате воинской службы Макар теперь выводил себя и свою семью из крепостной зависимости, фактически из неволи.