Альфа Большого Пса
Шрифт:
Проводив гостя, Колобок закрыл дверь на цепочку и, вернувшись в комнату, ногой смел несколько пустых бутылок, стоявших на полу возле дивана. Комната наполнилась звоном.
— Не шуми, соседей разбудишь, — сказал Шуруп и захихикал.
— Иди ты к черту! — крикнул Колобок. — Ну что, вляпались? Чистое дело, чистое дело. Возьмем шпагу, сменяем на деньги и ляжем на дно. За каким чертом ты вообще взял книги?
— Да успокойся ты, — улыбался Шуруп. — На, выпей пивка.
— Сначала старик прицепился в магазине, теперь этот мужик… уже все знают, что книги у нас.
— Успокойся! — рявкнул Шуруп. — Завтра раздадим долги — и в тину. Домик в Калуге уже ждет. Отсидимся пару месяцев и в Польшу уедем. Там у меня дядя. У него свое дело, автомастерская. Я ему говорил про нас. Он сказал, на хлеб даст заработать. Пока осмотримся, оботремся. А через два-три года достанем заначку и купим свое дело.
— Вас не выпустят за границу.
Шуруп хотел отпить из бутылки, но от неожиданности вздрогнул и облился пивом, Колобок перевел взгляд и остолбенел. В дверях комнаты стоял крепкий мужик в черном комбинезоне. В руках у него были монтажные кусачки с длинными ручками.
— Ты дверь закрыл… — начал было Шуруп, но, увидев кусачки, осекся на полуслове.
— Не пугайтесь, ребятки, я по делу, — сказал Лютиков.
Колобок проглотил комок в горле.
— По какому еще делу?
Лютиков бросил кусачки на пол, снял перчатки и достал удостоверение.
— Полковник Федеральной службы безопасности Лютиков, — прочитал Колобок и простонал. — Туши свет, сливай воду.
— Еще рано тушить свет, — сказал Лютиков. — Сами подумайте: если я пришел один, а не прислал группу захвата, значит нам есть о чем поговорить, так сказать, тет-а-тет.
Жестом руки Лютиков пригласил Колобка присесть на диван. Тот кивнул головой и сел рядом с Шурупом. Лютиков сел на стул, на котором всего пятнадцать минут назад сидел Топорков.
— Так вот, молодые люди, — душевно заговорил Лютиков. — Я знаю, что это вы обокрали Исторический музей…
— Это еще доказать надо… — быстро сказал Колобок.
— Докажут, не беспокойся, — улыбнулся Лютиков. — История, в которую вы попали, очень скверная, но у вас есть шанс выпутаться.
— И что это за шанс? — спросил Шуруп.
— Книги еще у вас?
Шуруп хотел сострить, но не стал. Он понял, что книги, которые они украли из музея, действительно могут сыграть в их жизни очень важную роль. По крайней мере, одна из них, на которую все намекали. Колобок ничего и не собирался говорить. Он просто испугался. Сильно испугался. Окончательно.
— Так что за дело? — спросил Шуруп.
— Я не могу вам открыть все детали, — все так же проникновенно говорил Лютиков, — но дело касается безопасности нашей страны. И вы, как граждане, обязаны помочь. Если вы отдадите мне книги, мы сможем сорвать гигантскую шпионскую акцию против нашего государства и тем самым спасем несколько жизней наших агентов, нелегально находящихся на территории западных государств.
— Допустим, — сказал Шуруп, — мы понимаем, о чем вы говорите. Каким образом вы нам
— Вот паспорта.
Лютиков достал из нагрудного кармана два загранпаспорта и бросил их на столик.
— Фотографии вклеены, визы проставлены, фамилии чужие. Я не буду спрашивать, где иконы и шпага. По сравнению с нашей операцией ваше уголовное дело пустяк. Воровать, конечно, нехорошо, но я готов закрыть на это глаза, если вы нам поможете.
Колобок протянул руку и взял паспорта. Он открыл тот, что лежал сверху, и увидел свою физиономию.
— На первый взгляд настоящие, — сказал Колобок, полистав страницы. — А откуда у вас наши фотографии?
— Заткнись, — процедил сквозь зубы Шуруп и спросил полковника: — А где гарантия, что с этими паспортами нас не возьмут на границе?
— Даю слово. Слово офицера.
— Хм, слово… — усмехнулся Шуруп. — Маловато.
— Слову Совы вы верите больше? — спросил Лютиков.
— Намного, — ответил Колобок. — Мы его не первый год знаем.
— Нет, ребятки. Он с вами долго разговаривать не станет. А я не стану просить Сову подтвердить мои гарантии. Если мне будет необходимо в интересах дела убрать Сову, не пройдет и получаса…
— Да нет у нас книг, чего привязались, — сказал Шуруп.
Шуруп имел в виду всех, кто интересовался книгами за этот день, но полковник не понял этого.
— Я понимаю, вам нужно обдумать мое предложение, — сказал полковник. — Поэтому я ухожу. Вот мои телефоны, паспорта я оставляю вам, так сказать, в качестве аванса. Надеюсь, у вас хватит ума не обманывать меня.
Лютиков встал со стула, поднял с пола кусачки и вышел из комнаты. Шуруп и Колобок остались сидеть на диване.
Входная дверь снова чуть хлопнула и приоткрылась, на лестнице послышался звук удаляющихся шагов.
— Дверь, — выдавил из себя Шуруп. — Сейчас еще кто-нибудь придет.
Бежать было бессмысленно. Наверняка полковник оставил кого-нибудь для наблюдения. Шуруп и Колобок подскочили с дивана, перетащили из соседней комнаты тяжелый платяной шкаф и подперли им дверь. На усиление баррикады к шкафу был придвинут тяжелый комод, а сверху поставлена здоровенная кадка с фикусом. Наверное, это не остановило бы желающих войти в квартиру, но войти неожиданно уже не получилось бы, это точно.
Через полчаса Шуруп, как и прежде, смотрел телевизор, попивая пиво, и пытался сообразить, как ему выкрутиться из этой поганой истории. Колобок принял ледяной душ и, вернувшись в комнату, расхаживал по ней, вытирая голову полотенцем.
— Хватит, доигрались, — бурчал Колобок. — Завтра раздадим долги, отдадим книги газетчику и все. Уеду. К чертовой матери! К брату, во Владивосток.
Устроюсь на сейнер и на полгода в море, рыбу ловить.
— Хорошая мысль, Колобок, — согласился Шуруп. — Они нас будут в аэропорту ждать или на границе. А мы электричками до первого большого города, а там на поезд — и тю-тю.
— Бандиты, газетчики, шпионы, сумасшедшие коллекционеры… надоело все до чертиков!
— Сядь, успокойся, — чуть ли не крикнул Шуруп. — Ты мне думать мешаешь.