Альфа и Омега. Книга 3

Сейд Анна

— Вы умеете произвести впечатление, босс Гу, — заметил Далла, когда в помещении не осталось никого, кроме нас троих. — Как и все здесь, я многое о вас слышал, и мне, признаюсь, не терпелось познакомиться лично.

— В самом деле? — уточнил Йон. После того, как остальные боссы ушли, он занял одно из опустевших мест — поближе к своему собеседнику.

— Ваше появление это своего рода неучтенная переменная, — пояснил тот, внимательно изучая моего альфу глазами и, кажется, оценивая и запоминая каждый его жест и слово. — В тот вечер, когда вы пришли в казино Ортего и привлекли к себе так много ненужного внимания, от этого события пошли круги по воде. И они до сих пор не успокоились, как следовало бы ожидать, согласно законам физики. Ортего,

затем Стоун и вот — вы уже сидите со мной за одним столом. Неудивительно, что мои… партнеры так бурно отреагировали на ваше появление. Многим было бы куда сподручнее разделить имущество двух почивших боссов, а не отдавать его в руки никому не известному мальчишке. Нынешнее положение дел многих выводит из себя, но реагируют они на это по-разному. Кто-то злится и угрожает, кто-то — притворяется другом, чтобы подобраться поближе.

— И какой путь изберете вы? — негромко уточнил мой альфа, откинувшись на спинку стула и без всякого стеснения или робости глядя собеседнику прямо в глаза.

Тот вдруг улыбнулся — коротко, но с чувством, словно слова Йона его в самом деле позабавили.

— Я не буду ни угрожать, ни подмазываться, босс Гу. Скажу лишь, что в моих силах купить вас обоих с потрохами — или выжечь дотла все, что вы любите. Но ни то, ни другое меня в данный момент не прельщает. Босс Стаут верно сказал — вы с вашей очаровательной спутницей это свежая кровь, которой нам давно не хватало. Мне понравилось наблюдать за тем, что сегодня здесь происходило. Уже давненько никто не устраивал такой суматохи в нашем скромном сообществе. Вы доказали, что умеете постоять за себя — и за свою женщину, что тоже говорит о многом. Но это лишь первое испытание из множества тех, что последуют. Сегодня вы перешли дорогу одному очень опасному и злопамятному альфе, и это вам еще, бесспорно, аукнется. Но я не разочарован. Мне было интересно наблюдать за вами все это время, пока Ортего и Стоун пытались превратить вас в своих домашних питомцев, и я продолжу наблюдение теперь, когда вы сами стали себе хозяевами. А теперь… осталось решить еще один маленький вопрос.

Далла снова обратил свой взгляд на меня, и его запах, что прежде едва давал мне дышать, наконец схлынул, и я ощутила такую слабость во всем теле, что едва не сползла под стол.

— В своей жизни я встречал многих омег, — негромко проговорил он. — Свободных и замужних, упрямых и податливых, целомудренных и готовых лечь под каждого альфу на своем пути. И лишь однажды я встретил тех, кто мог сопротивляться моему запаху, не отзываясь на него собственными феромонами.

Краем глаза я заметила, как рука Йона, лежавшая поверх стола, сжалась в кулак. Естественно, он знал о том, что происходит — не мог не знать и не чувствовать. Но возмутиться этому открыто означало бы бросить старшему альфе вызов, к чему он, конечно, не был готов. Да, если бы Далла попытался дотронуться до меня или откровенно начать флиртовать, Йон бы имел все основания отстаивать свое. Но пока речь шла только о запахе, все было немного иначе — мы находились на чужой территории, и мой альфа сам меня сюда привел. А для альф было естественным покрывать своими феромонами то, что оказывалось в границах их личных владений. Это была неприятная, но неизбежная часть любых подобных встреч и одна из множества причин, почему обычно они предпочитали решать свои дела на нейтральной территории.

— Я уже сказал, что много слышал о вас, — помолчав, добавил Далла, словно нарочно испытывая терпение Йона и проверяя его еще и в этом. — В том числе о том, как и почему Ортего заинтересовался вами. И хотел узнать, правда ли то, что вас говорят.

— А что говорят? — сквозь зубы выдохнул мой альфа

— Он о метке, — вместо Даллы ответила я, наконец снова обретя дар речи. — Только омеги из Общества Оймаха могли сопротивляться его феромонам и не реагировали на них в сексуальном смысле. Я права?

Судя по тому, как изменилось выражение его лица, мне удалось его пронять. Возможно, он не ожидал

столь безыскусной прямолинейности, а, возможно, просто того, что после всего, что было, я рискну взять слово и заговорить сама. Но теперь мы были на моей территории — территории странных совпадений, причудливых пересечений судьбоносных линий и зыбкой иллюзорности того, что принято считать безусловной правдой.

— Да, все так, — подтвердил Далла, видимо не найдя для себя причин увиливать.

— Значит, вы действительно его сын? Сын Иерарха? — спросила я, пытливо вглядываясь в его все еще удивленное лицо.

— А вы… Откуда вам вообще известно об Обществе? — нахмурился тот, положив локти на стол и слегка наклонившись в нашу сторону, отчего его белые волосы, прямые и гладкие, как ленты, соскользнули с плеч на грудь.

— Надо полагать, об этом ваши шпионы вам не донесли, — с мстительным удовлетворением в голосе отметил Йон, к тому моменту уже вернувший себе самообладание.

— Я не видел никого из Общества много лет, — помолчав, проговорил старший альфа. — И предпочитал думать, что оно давно распалось или вроде того.

— А что случилось с вашим отцом? — поинтересовалась я.

— Я… не знаю, — пожал плечами он. — Мать воспитывала меня одна и рассказала о том, кто я и кем был он, только когда мне исполнилось девятнадцать лет. Она же помогла встретиться с членами Общества. Они предлагали мне жить с ними — под землей, но я, конечно, отказался. Меня не интересовал ни поиск своей второй половины, ни пресловутая правда, о которой мать прожужжала мне все уши. Я считал, что давным-давно закрыл эту страницу, но когда впервые услышал о вас и о том, что вы носители метки, не мог не задаться вопросом, откуда вы вообще взялись и какое отношение имеете к месту, где родилась моя мать.

— И к какому выводу вы в итоге пришли? — прищурился Йон.

Далла, помолчав немного, неторопливо поднялся со своего места, и я вдруг поняла, что он ощутимо хромает на одну ногу, из-за чего для ходьбы ему требовалась трость с набалдашником в виде птичьей головы, которую я до того момента не замечала прислоненной к его стулу. Мой альфа из уважения поднялся вслед за ним, а я предпочла остаться сидеть, не уверенная, что устою на своих каблуках после того испытания, которому меня подверг чужой запах.

— К тому, что вы с ними никак не связаны, — ответил старший альфа. — Но, видимо, я ошибся, не так ли?

— Что вы знаете о них? — вопросом на вопрос ответил Йон.

— Немного, — помолчав, признался тот. — Я и не хотел знать. До сих пор не уверен, что хочу.

— Вы так и не нашли ее, верно? — вдруг догадалась я, развернувшись на стуле к ним обоим. Сложно было поверить, что еще несколько минут назад в этом теперь таком пустом и гулком зале обсуждались вопросы поставки наркотиков, а переполненные феромонами альфы были готовы вцепиться друг другу в глотки. Стоящий около задернутых плотными темными шторами панорамных окон Далла сейчас не казался мне таким опасным, как когда его запах буквально лишал меня сознания. Просто немолодой мужчина с тростью и очередной историей о потерях в прошлом. Я все еще не переставала удивляться, как легко наносной образ, призванный пугать и восхищать, рассыпался от одного прикосновения к чему-то за его фасадом.

— О ком вы? — не понял меня старший альфа.

— О вашей второй половинке, — пояснил Йон за меня. — О вашей предназначенной омеге. Судя по тому, какая у вас большая семья и сколько у вас детей, ваша жена — не она.

Далла усмехнулся, но отчего-то его смешок прозвучал почти печально. Потом, взяв шнур от штор, он потянул его на себя, и темная пещера, которую представлял собой до того зал собраний, распахнулась навстречу чернильно-огненной ночи за пределами небоскреба.

— Обычно я запрещаю открывать шторы, — проговорил он, глядя сверху внизу на город. — Это нарушает общую задумку. Черная башня должна быть совершенно черной. В ней не должно гореть ни одного огонька, иначе весь концепт можно выкидывать на свалку.