Альфа-ноль
Шрифт:
– А миллион - это сколько?
– Это? Это Бяка так много, что мы с тобой за неделю не досчитаем.
Глава 34
Посреди Черноводки
Без изменений
Черноводка - дикая река с быстрым течением. Берега её захламлены, заломы из наваленных друг на дружку деревьев иногда протягиваются до середины русла. Даже днём по ней не везде можно пройти с лёгкостью, а уж ночью вообще не стоит на воде
Но выбора не было. К тому же, нас почему-то несло так, что мы ни на что не натыкались. Только зря силы тратили, удерживая плот кормой вперёд. Это мера предосторожности на случай столкновения с тем же заломом. Сухие сучковатые деревья, прежде чем пройтись по нашим телам, должны сокрушить багажный отсек, заполненный рыбой. Однажды эта преграда уже выручила, вот и надеялись, что ещё разок-другой службу сослужит.
Темень стояла кромешная. Как назло, к вечеру наползли облака, закрыв луну и звёзды. Мы будто в чернилах продвигались, в которых свою руку разглядеть невозможно. Активировать рыбацкий навык я не мог. Он в темноте работал гораздо хуже, но проблема даже не в этом, а в том, что тени ци почти не осталось. Слишком много слил на лечение Бяки, а остальное израсходовал до этого, в процессе рыбалки. Восстанавливается, увы, неспешно, лучше приберечь на крайний случай.
Уши уловили характерный звук журчания речной струи, наткнувшейся на подходящую преграду. Своего рода музыкальный инструмент для текучей воды. Таких "дудок" хватало на быстринах, заваленных корягами.
– Я что-то слышу, - напряжённо произнёс Бяка.
– Да и я это слышу, но ничего не вижу.
– Я тоже ничего не вижу.
– Плохой из тебя упырь, раз в темноте не видишь.
– Да, плохой, - не стал спорить Бяка.
– Гед, прислушайся. Мне кажется, или где-то впереди гудит?
Я напряг уши, пытаясь за журчанием воды различить то, о чём говорит товарищ.
Спустя несколько секунд неуверенно произнёс:
– Вроде и правда что-то непонятное слышно.
– Нас уже до Каменного переката донесло, это точно он гудит, - сказал Бяка.
– Ведь кроме него гудеть нечему.
– Перекат? Его можно пройти?
– На лодке проходили по большой воде. Такое слышал. Но мы не на лодке. И сейчас ночь. Плот может разбиться на камнях.
Нехорошая ситуация. И что хуже всего, - мы никак не можем на неё повлиять. Разве что начать работать веслом, пытаясь плыть вслепую. Но это - так себе метод. Можно выйти к берегу, а можно врезаться в скопище наваленных деревьев с перспективами оказаться в воде. Река, кишащая кайтами - не самое лучшее место для купания.
Шум быстро усиливался. Вскоре сомнения отпали - это действительно ревёт серьёзный перекат. Попасть в него в непроглядном мраке я, разумеется, не мечтал. И потому попытался плыть вслепую, ориентируясь исключительно на звук быстро текущей воды.
Несколько минут работы подхватом, превращённым в уродливое подобие весла, и плот стукнулся обо что-то основательное. Я, скорее угадывая, чем что-то видя, протянул руку, нащупав холодный камень, от которого нас тут же начало относить.
– Скала!
– воскликнул Бяка, тоже потрогав преграду.
– Нас к скале принесло!
– Тут не высадиться, - с досадой заявил я.
Раз мы спокойно врезались в берег, а теперь плывём вдоль него, это значит, что глубина здесь солидная. Коряги и прочий мусор далеко под нами и плоту не мешают. То есть, это
– Я начинаю что-то видеть, - сказал Бяка.
– Скоро рассвет.
– Слишком темно, - заявил я, пытаясь что-то разглядеть.
– Если нас затянет в перекат в такой темноте, мы так выкупаемся, как никогда в жизни не купались.
На последнем слове плот вновь врезался в скалу, и мы вновь не смогли за неё зацепиться. Оставалось надеяться, что здесь, под сушей, течение слабее, а, значит, следует и дальше стараться держаться возле камней.
Несколько часов мы пытались грести назад, держась под обрывом. Вымотались так, что едва на ногах держались. До восхода солнца оставалось ещё прилично, когда нас снесло к началу переката. Света уже было достаточно, чтобы понять бесперспективность нашего положения. Река здесь сужалась метров до двухсот. Что правый, что левый берег выглядели одинаково: вертикальные или почти вертикальные скалы, без намёка на тропу. Пристать к ним невозможно, забраться наверх - это надо быть не последним альпинистом. Минимум тридцать метров по поверхности, которая на большей части площади лишена трещин и серьёзных неровностей.
Спереди гремел непрерывный оглушающий рёв. Это больше похоже на шум водопада, но Бяке приходилось верить. Значит, там всего лишь перекат, а звук такой сильный из-за конфигурации каньона. На лодках эту теснину проходили, следовательно, наш не такой уж и тяжёлый плот тоже может проскочить. Но это, конечно, та ещё лотерея, и потому я решил максимально приподнять наши шансы.
Активировав рыбацкий навык, убедился, что кайт здесь видимо-невидимо. В основном - мелочь, собравшаяся в начале переката и не рискующая спуститься ниже, где даже этим стремительным хищницам придётся несладко. Перекат выступал барьером, сдерживающим рыбные миграции, и сейчас мы находимся в самой богатой его части. Столько добычи в одном месте я никогда не видел.
Поэтому, больше не раздумывая, взялся за весло и приободрил трясущегося от страха Бяку:
– Успокойся, сейчас высадимся.
– Как? Тут нет берегов. Тут скала. Везде скала.
– А мы не совсем на берег.
Возможно, когда-то здесь посреди реки и стояла скала, подобная той, на которой приютилась фактория. Но вода с ней давно разделалась, оставив лишь затопленное основание, заваленное к тому же крупными и мелкими обломками. Что-то вроде косы получилось, вытянутой метров на тридцать, где в самом широком месте и десяти шагов не наберётся. Плюс подступы щедро засыпаны громадными валунами, на фоне которых наш плот иногда выглядел малюткой.
Вот между такими исполинами я его и провел, мягко причалив к завалу из камней помельче.
Высадившись, на совесть закрепили остатки якорного каната, после чего Бяка, оглядевшись, печально констатировал:
– Это не суша. Нас отсюда сразу смоет, как только в верховьях пройдут дожди. Нам надо как-то попасть на берег.
Я покачал головой:
– Здесь слишком сильное течение, мы против него не выгребем. Видишь, что наверху? Скалы так и тянутся, что вниз, что вверху. Если вверх поплыть, у нас сил не хватит столько толкать. Да и глубина дальше большая, шестами не достанем. Нет, забудь, наверх возврата нет. Нам придётся проходить через перекат, не вижу другого пути.