Альфа-ноль
Шрифт:
Такая вот я хлипкая особа с бракованными параметрами. Да и не мои они, а принадлежат перезаряжаемому амулету, к которому я не успевал приспособиться за непродолжительные периоды его активности.
Теперь атрибутов не шесть, а восемнадцать. Даже если они такие же неполноценные, это дает мне втрое больше возможностей. Что это означает, пока непонятно. Я не ощущаю в себе великого прилива сил, а ощущаю лишь боль в каждой косточке, мышце и в каждом суставе.
И если вдуматься, это состояние мне знакомо. Такое бывало не раз. Далеко не в столь острой форме, но да, сталкивался
Это случалось, когда Камай задерживался на день-два в своих отлучках. Причины промедления случались разные, но с одинаковым результатом: я испытывал негативные ощущения, когда вновь получал силу амулета.
Тут ведь все просто. Камай именно ради него и катался. Он оставлял меня лежать пластом, после того как снимал амулет. Дальше воин с максимальной скоростью направлялся на юг, к ближайшему мастеру зачаровывания, оказывающему услугу подзарядки. Увы, но коготь не относится к легендарным артефактам, потому прибавка атрибутов не вечная. Волшебные предметы, способные проработать хотя бы год, стоят столько, что даже серьезный клан не всегда может позволить себе такие траты. А уж нищие Кроу, от которых практически ничего не осталось, о таких и думать не смеют.
Даже мой амулет далеко превосходит их финансовые возможности. Никто не знает, чего стоило моей матери сохранить такую сильную вещь. Она выжимала из жалкой кучки шудр все возможное и продавала последние крохи кланового имущества. Отказывала себе во всем, все дальше и дальше вгоняя себя в нищету.
Камай заряжал коготь почти на месяц. На большее амулет не способен.
Но если верить статусу зачаровывания, оно спадет через пятьдесят шесть дней. То есть, грубо говоря, продержит эффект в два раза дольше положенного.
Как это понимать? Да так же, как и грандиозную прибавку к параметрам. Проще всего в этом обвинить силу, вырвавшуюся из абуная. Это была сила Кроу, в моем теле течет их кровь, а на груди висит амулет, который клановая ци почему-то тоже сочла моим.
Высвободившаяся мощь каким-то образом изменила и коготь и меня. Во мне открылся источник ци, и стал работать внутренний взор, а черный коготь заработал эффективнее.
Вот за последнее мне и приходится расплачиваться болью. Немощное тело даже после кратких отлучек Камая испытывало неудобство под давлением появившихся атрибутов. Это все равно что за одну минуту натренироваться так, как атлет за месяц тренируется. Ощущения такие, что врагу не пожелаешь.
А сейчас атрибутов стало втрое больше. Это значит, что в три раза увеличилась нагрузка. Это уже не месяц тренировок за минуту, тут уже годом попахивает. Ведь цифры в параметрах — это не просто цифры. Это их привязка к состоянию владельца. То есть они стараются подтягивать мои видимые всем физические данные на соответствующий уровень. Делают это торопливо и безжалостно.
Откуда взялась условная ступень просвещения? Раньше ее не было. Да еще и не одна, а две. Ладно, будем считать, что оттуда же.
Ибо других версий нет.
Но что за невидимость? Да еще и на сорок четыре дня? И в этом каким-то образом замешана Трейя, а не заклинатель, обозначенный как «неизвестный».
Несмотря
Мешочек из хирсского шелка, украшенный зачарованным гербом клана Кроу. Крохотное вместилище ци, впитавшее в себя частичку мощи клана Кроу. Мешает посторонним замечать предметы, хранимые внутри. Мешает посторонним себя обнаруживать.
Просветленная Трейя из клана Кроу
Невидимость (осталось 26 дней)
Вы сроднились с этим предметом.
Мешочек тоже непростой. Не до такой степени, как черный коготь, но без сюрпризов тоже не обошлось.
И один из них предсказуемо ожидаемый: невидимость, связанная с именем моей матери.
То есть с матерью этого выродка, чье тело я занял, сам того не желая.
Она, перед тем как умереть, отчаянно хваталась и за мешочек и за талисман. Не просто так, а нанося на них этот эффект. Вероятно, Трейя умела зачаровывать вещи, но не так сильно и не с теми эффектами, как ей хотелось бы. Потому и приходилось пользоваться услугами постороннего специалиста, на что уходила значительная часть бюджета семьи.
Но что за невидимость такая? Я ведь прекрасно вижу и амулет и мешочек.
Догадавшись полезть за кошельком, не обнаружил его на месте. Во всех прочих местах его тоже не было. Значит, он или потерялся, или…
Кошелек мать не трогала. То есть на нем вряд ли появилось упоминание о невидимости. Если предположить, что невидимыми предметы стали для всех, кроме меня, напрашивается разумный вывод.
Скорее всего, кошелек у меня кто-то забрал. Я ведь неизвестно сколько времени пребывал в бессознательном состоянии. За это время могли обыскать и забрать все ценное.
А вот черный клык и мешочек с весьма ценным содержимым остались.
Похоже, невидимость работает. Возможно, воры даже нащупать зачарованные предметы не смогли.
И пора, пожалуй, начинать разбираться, куда же я угодил.
Удивительно, но поднялся почти без труда. Да, тело болело так, будто его пару раз через мясорубку прокрутили, и физические усилия значительно усугубили негативные ощущения. Однако руки и ноги слушались, и силы в них хватило самостоятельно сделать то, для чего мне, как правило, требовалась помощь.
Приняв сидячее положение, я с интересом осмотрелся. Глаза слегка слезились, смазывая картинку. Видимо, это из-за того, что слишком долго вглядывался в себя, а они к этому не привыкли. Однако неудобство невеликое, оно не помешало рассмотреть обстановку.
Как и предполагалось, я находился в повозке. Стандартная крестьянская подвода — грубое дощатое корыто на двух скрипучих колесных парах. Движителем является единственная лошадь тягловой породы, а управляет ею возница — тощий невысокий мужичонка средних лет в простецкой домотканой одежке. На ногах лапти из лыка и пеньки — самая дешевая обувка, выдававшая беднейшего крестьянина.