Альфа-самец. Мочи их, Президент!
Шрифт:
…За несколько дней до теракта готовивший его Ислам, чтобы обеспечить себе полное алиби, вылетел в Москву. В столице его ждал прием в честь приезда руководителей польской правозащитной организации «Свободный Кавказ», которая на деле являлась подставной конторой Клуба, через которую шли непрерывные денежные транши на организацию диверсий.
Агамиров, как всегда гладко выбритый, в идеально сидящем на его подтянутом теле костюме Brioni, был сама любезность. Он успевал везде: в одном конце зала Ислам подливал шампанское дочери известного олигарха, на другом — получал в дар штучное издание Корана от ваххабитского муллы, а вот уже делал комплимент престарелой диссидентке, в молодости клеймившей советскую империю, а теперь так
Когда он собирался уже вернуться обратно к гостям, одна из портьер у раскрытого окна колыхнулась, и странная тень метнулась к чеченцу. Одна рука в перчатке сжала его рот, а другая взяла на удушающий. Нападавший был неестественно силен. Бывший разрядник по вольной борьбе в тяжелом весе, Агамиров ощутил себя беспомощным котенком в его руках. Когда в результате легкого удушения Ислам слегка размяк, человек в черной маске ослабил хватку и, достав шприц, ловко вколол его Агамирову в шею.
— Это сыворотка правды, Ислам; она поможет такому лгуну, как ты, стать немного откровеннее. А теперь расскажи мне о терактах, которые ты готовишь сейчас, и назови ключевые имена на рынке наркотрафика, людей, которые подчиняются именно тебе.
Воля Агамирова просто растворилась, одурманенное сознание постепенно выдавало всю информацию.
— Спасибо, это ценно. А теперь скажи самое главное: кто сейчас руководит деятельностью Клуба в России?
Ислам открыл было рот, но в этот момент послышался шум распахиваемой двери, и пьяная парочка, слившаяся в объятии, ввалилась в зал.
Человек в маске схватил Агамирова и, зажав ему рот, потащил на балкон. В этот момент действие сыворотки стало заканчиваться. Ислам почувствовал это и попытался вырваться. Человек в маске потерял равновесие, и они с Агамировым полетели с балкона вниз. Ислам упал на багажник автомобиля. Антенна пронзила его живот, разорвав белоснежную рубашку, и, дернувшись, Агамиров затих. Изо рта потекла тонкая струйка крови. А человек в маске мягко приземлился, тут же вскочил на ноги и скрылся в темном переулке.
Зелински рвал и метал. Его обычно флегматичное лицо покрылось багровыми пятнами, а тонкие пальцы нервно перебирали кипу донесений…
— Опять, опять кто-то убирает наших лучших людей! Только вроде провели удачную акцию в Ачинске, как мяч снова на стороне наших врагов. Миша, какого черта ваши люди упустили Агамирова? Эстель же приказала строго следить за всеми вашими подручными, а? А без Ислама теперь вообще непонятно, как рулить этими неуправляемыми дикарями на Кавказе. — Зелински закрыл лицо руками и бессильно опустился в кресло.
— Йонас, не надо на меня орать. Ты и сам знаешь, что Ислам был слишком публичной фигурой и что он много нашей секретной инфы сливал своему тейпу, из которого, я тебе напомню, происходит и пророссийский президент Чечни Аскаев.
— Да какой он пророссийский! Аскаев всегда будет с теми, у кого деньги и сила. Сегодня на федеральные бабки кутит, вчера кутил на саудовские и турецкие, послезавтра будет на наши.
— И тем не менее. — Марковский потушил в пепельнице тонкую сигарету. Раньше он не курил, а теперь, в новом образе, полюбил тонкие ментоловые сигареты. — Не бойся, у меня есть план действий, Сабо я не упущу, а моя интуиция подсказывает мне, что следующим станет именно он. Кроме того, есть один сюрприз — скоро у нас появится крот из самого ближайшего окружения нашего гаранта суверенитета. Все будет хорошо, красавчик. — И Марковский приобнял растерянного от неожиданности Йонаса.
Виктор довольно хмыкнул, закрывая окошко электронной почты, где он только что прочитал отчет о ликвидации банды террористов в Щепинце и, потирая сбитые
…Рваное татами на окраине родного Ленинграда, где он пыхтел после школы, осваивая приемы самбо. Когда-то в школе маленького Витю, который с детства был невысокого росточка и хиленький, все шпыняли. Но от отца он унаследовал жесткую несгибаемую волю, которую демонстрировал еще в детстве.
Пока школьная шпана гоняла мяч и собирала окурки, Витя сразу после уроков бежал в секцию самбо и допоздна возился в пропахшем мальчишечьим потом зале. Бабушке и маме он говорил, что ходит на рисование. Это был их с отцом большой секрет. Папа тоже радовался, что его сын занимается полезным делом, а не пыхтит с девчонками над акварельными красками и альбомами.
Первые тренировки давались Вите очень тяжело, более крепкие сверстники использовали его как мешок для отработки приемов. Но упорство и фанатичная преданность спорту дали о себе знать. Через год Витя стал настоящим крепышом, который не только жестоко наказал своих школьных обидчиков, но и выиграл районный турнир по самбо, получив первый юношеский разряд. Самбо вообще не раз выручало его в жизни — и когда он в составе спецназа КГБ шел в атаку в афганских пылающих горах, и сейчас, когда он стал Президентом России и от него постоянно требуется принятие жестких волевых решений. Резать по-живому Виктору Семенову приходится каждый день. Когда он сел в президентское кресло, многие предсказывали скорый конец России. Демшиза верещала о возвращение призрака Феликса Дзержинского, намекая на кагэбэшное прошлое Семенова, а коммунисты клеймили его карателем и фашистом.
Виктор усмехнулся своим мыслям. Когда он начал управлять страной, ниже падать было некуда. Реформы, проведенные младореформаторами, озолотили их заокеанских хозяев, а страна рухнула в долговую яму. В вонючий зиккурат с размаху влетела великая Империя, которой служил Виктор и перед которой еще недавно величайшие правители мира склоняли, а иногда и складывали головы.
Виктору всегда было омерзительно иметь дело со всеми этими слизнями: бюрократами, политической бюрократией, олигархами. Со всей этой человеческой слякотью и блевотиной. Но поделать он ничего не мог. Измученная страна была не готова к новой революции. Оставалось только одно — идти на сделку с совестью и карабкаться наверх, чтобы спасти свою Родину, оказавшись у власти.
Когда после развала Советского Союза сотрудники КГБ и других правоохранительных органов оказались изгоями, Виктор подал рапорт об увольнении. Наверное, схожие чувства были у ветеранов Вьетнама, когда они возвращались домой и вместо славы и женщин получали плевки и презрение от удолбанных хиппи и их просветленных подруг.
Да, в органах служили и палачи. Да, они часто выполняли карательные функции. Но в большей степени спецслужбы и армия заботились о безопасности страны. При этом стать агентом или сотрудником КГБ было непросто. Люди проходили строжайший отбор, в результате в спецслужбах собиралась элита нации: умные, сильные, образованные, хорошо воспитанные ребята, готовые рисковать ради своей Родины жизнью.
Когда Виктор, достигнув всех высот в самбо, начал ради интереса увлекаться восточными единоборствами, ему попалась самиздатовская копия Кодекса Самурая «Хагакурэ». Молодой человек был поистине заворожен самурайскими правилами, обычаями и ритуалами. «Хагакурэ» быстро стала его настольной книгой.
Тогда же Виктор и вывел для себя формулу свой собственной жизни. Он решил всю ее без остатка посвятить служению Отчизне. Подобно самураям, чьими хозяевами были императоры и именитые дворяне, верность которым они хранили до самой своей смерти, молодой Виктор Семенов обрел смысл жизни в служении одному-единственному хозяину — России.