Альфа-самка (сборник)
Шрифт:
Царь слушал Дзержинского, а сам чувствовал, как ужас ледяными пальцами берёт его за позвоночник. От спины тонкие морозные щупальца поползли по внутренностям, превратили кишки в застывший узел. До сих пор его не покидала уверенность, что он сможет выбраться. В картах ему всегда везло, особенно в этой компании. Парень знал, что победит. Но теперь…
– Впрочем, мы не спросили Полину, хочет ли она стать вашей ученицей, – Дзержинский улыбнулся девушке. – Знаете ли вы, товарищ, что ваш возлюбленный – художник? О, очень талантливый. Настоящий мастер. И техника необычная, вряд ли
Мертвая девушка сделала несколько шагов вперёд.
– Конечно, за то время, что полотно пробыло в воде, оно подпортилось, но общее представление вы всё же сможете получить.
Полина не спеша с интересом оглядела Лизу. Одобрительно покивала.
– Сашенька, я тобой горжусь. Научишь меня так рисовать?
Царь встретился с ней взглядом и вздрогнул. Из глаз девушки на него смотрело чистое, не замутнённое никакими остатками человечности, безумие. Учителю было далеко до неё.
– Итак, казино объявляет новую игру – «Школа». Есть две роли – ученика и учителя, и вы сможете не раз попробовать обе. Внимательно слушайте правила, товарищи. Нарушивший сядет за парту, чтобы там и умереть. Победитель, если сможет, сойдёт на берег. Вы готовы? Хорошо. Всё, что от вас требуется, – учить друг друга рисовать. Кисти, – в голосе Дзержинского прозвучала явная насмешка, – у вас есть, полотна – тоже.
Железный Феликс сделал небольшую паузу, с удовольствием наблюдая за гаммой эмоций на лице Царя.
– Так вот, тот из вас, кто начнёт игру учителем, изобразит на теле ученика часть своего рисунка. Задача ученика – повторить нарисованное уже на теле учителя. Если он справится без ошибок, то сам станет учителем и дополнит рисунок по своему разумению. После этого вы снова меняетесь ролями. Побеждает тот, кто останется в живых. Видите ли, на этот раз кровь будет течь, как ей и полагается.
В голове у Царя зашумело. Тем не менее голос Дзержинского доносился до него по-прежнему чётко.
– Напоследок, товарищи, упомяну несколько ограничений. Мы с друзьями уверены, что игра принесёт вам настоящее наслаждение. Поэтому стоны – разрешены. А вот крики – нет. Это вульгарно, вы же понимаете. Мешать друг другу рисовать тоже нельзя. Когда вы – полотно, вам надлежит лежать смирно. Нарушивший… впрочем, об этом я уже говорил. А теперь – тяните жребий, товарищи.
Железный Феликс вытянул вперёд руку со сжатым кулаком. Из него окровавленной стороной вверх торчали два отрезанных пальца.
С улыбкой на губах Полина шагнула к Дзержинскому и потянула левый из пальцев.
– Длинный! Что же, вам первой предстоит взять кисть и указку.
Девушка подмигнула Царю.
– Я буду нежна с тобою, милый. Я так тебя люблю.
Она расстегнула кофточку и грациозно выскользнула из неё. Взялась пальцами за молнию юбки.
– Я знаю, так тебе будет приятнее учиться. Ведь правда, любимый? Ты станешь смотреть на меня, сгорая от желания, а я начну рисовать на тебе сердце. Большое-пребольшое, как наша любовь.
– Чуть не забыл, товарищи, – по губам Дзержинского бродила усмешка. – Тот, кто намеренно убьёт ученика, проиграет и будет наказан директором школы.
Юбка сползла к щиколоткам Полины. Девушка переступила через одежду и подошла к Царю. Кончиком лезвия коснулась его груди.
– Снимай скорее эту гадость, желанный мой. Я так хочу тебя… видеть. Всего.
Царь дёрнулся, ощутив прикосновение стали к коже. Его лицо исказилось, он отступил на шаг. Полина, улыбаясь, пальцем поманила его к себе. За её спиной Царь увидел учениц – кажется, они тоже подошли поближе.
– Я понимаю, – сказала Полина, чуть нахмурив брови. – Да-да, я понимаю. Тебе страшно, милый. Конечно, как же иначе. Ведь ты ещё не пробовал так. Ничего, тебе понравится, вот увидишь.
Царь отступил ещё на шаг и спиной наткнулся на что-то. Обернулся и прямо перед собой увидел мёртвую женщину, которую не заметил раньше. Должно быть, она стояла в глубине толпы.
Учительская указка равномерно постукивает по спинке стула. Тук-тук-тук. Саша сжимается, ожидая наказания. Это он вёл себя плохо. Это его сейчас…
Царь заорал.
Он продолжал кричать и тогда, когда Полина и Людмила Павловна вместе склонились над ним, чтобы взяться за дело. Полина, поморщившись, отыскала на полу свои трусики и, скомкав, вбила их ему в рот. Очень кстати подоспели ученицы, которые схватили Царя за руки и за ноги и прижали их к полу. На какой-то момент взгляд парня прояснился, он уставился на Полину.
– Милый, ты станешь таким красивым. Я тебе обязательно покажу, ты только доживи. Договорились?
Девушка провела языком по лезвию ножа, а затем, оттянув немного край футболки Царя, взрезала её. Тонкий хлопок охотно поддался острой кромке. Проведя ножом до горловины, Полина откинула в стороны ткань и взялась расстёгивать брюки.
Покончив с одеждой, она, склонив голову, взглянула на Царя.
– Ты сейчас такой беспомощный… забавно. Раньше я смотрела тебе в рот, а ты вертел мною, как хотел. Но теперь…
Она провела кончиками пальцев по его телу – от шеи до паха. Вялая плоть парня никак не отозвалась на прикосновения. Полина хмыкнула.
– Теперь ты по-настоящему мой. Весь, целиком. Любимый…
Перехватив нож поудобнее, девушка приставил остриё к соску на широкой груди Царя.
– Точка, точка, запятая, вышла рожица кривая… Палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек.
Физической боли Царь так и не ощутил, её затмила мука гибнущего разума.
…Юрец и Лена, по-прежнему держась за руки, молча сидели на скамье на набережной напротив «Феликса Дзержинского». Их глаза были открыты, но вряд ли ребята осознавали, что видят перед собой.
А потом из глубины судна, нарастая, рванулся к небесам жуткий вопль обезумевшего существа, которое узрело себя на самом краю пропасти и ощутило, как крошится под ногами камень. Крик этот раскалённым остриём пронзил ночную тьму – и оборвался.