Альфа-злодей
Шрифт:
Честно говоря, ей это нравится.
Это полная противоположность последним восемнадцати годам ее жизни.
Свобода.
Это захватывающее ощущение. Она свободна, спать, когда хочет, одеваться, как хочет, и просто существовать.
Конечно, она также может свободно выходить на сцену и танцевать, вместо того чтобы оставаться в баре, но постепенно.
И сегодня вечером бар полон, и посетители хотят пить.
— Позади тебя, — говорит Пайпер,
Она одаривает подругу искренней улыбкой. — Лучше, чем нормально.
— Хорошо. Потому что здесь есть несколько горячих Альф. Тебе лучше применить это обаяние.
И она это делает. Годы уроков этикета окупаются так, как, она уверена, ее отец никогда не собирался. Она использует свою непринужденную улыбку и умную беседу с посетителями, чтобы увеличить свой кошелек.
Клубы вызывают споры по многим причинам. Но Delights принимает меры предосторожности, которых нет в других местах. Перед входом каждый должен предъявить документы, подтверждающие наличие подавляющих средств или каких-либо других видов блокаторов запаха. Нейтрализаторы запаха разбрызгиваются из вентиляционных отверстий каждые тридцать минут, чтобы запахи гормонов Альфы и Омеги не заполонили территорию. Охрана вооружена, и с ней шутки плохи.
В каком-то извращенном смысле она чувствует себя в большей безопасности, чем когда-либо дома, в своей позолоченной клетке.
Уже почти полночь, когда она чувствует, как Пайпер хлопает ее по плечу.
— У тебя получилось, — шепчет она с озорной улыбкой и искрящимися голубыми глазами. — В дальнем конце. Вперед!
Улыбаясь про себя, она направляется в конец бара, к самому темному углу.
И замирает.
Его запах восхитителен даже сквозь отфильтрованный воздух. Он теплый, с мужественными, землистыми оттенками, и от него у нее переворачивается живот.
Но именно выражение его глаз заставляет ее затаить дыхание.
Она не может решить, зеленые они или синие, это просто яркий промежуточный оттенок. Его темно-каштановые волосы, слегка волнистые и взъерошенные, спадают совершенно беспорядочно. Высокие скулы дополняют сильную челюсть, достаточно острую, чтобы резать стекло.
Мужчина перед ней потрясающе привлекателен.
Но он также опасен.
Одетый в сшитый на заказ темно-серый костюм, он неуместен в ночном клубе. Это подчеркивает белизну его кожи, придавая ему вид человека, который существует только ночью.
И он смотрит прямо на нее, на его полных губах играет ухмылка.
Над ним словно вспыхивает предупредительная лампочка, но она все равно сохраняет улыбку на лице, делая шаг ближе.
— Что я могу тебе предложить сегодня вечером? — Мурлычет она, гордясь собой за то, что сумела скрыть дрожь в голосе.
Он смотрит на нее неуютно долго, изучая ее глаза. Оценивая ее.
Как будто он видит ее насквозь.
Нет, нет, нет
— Виски, — выдыхает
Он не сводит с нее глаз, пока она не отворачивается и не ускоряет шаг, чтобы приготовить ему напиток.
Он смотрит на нее так, словно узнает, и это пугает ее.
Пожалуйста, только не это.
Она не хочет покидать этот крошечный городок. Она не готова к побегу, хотя у нее всегда с собой собранная сумка.
Сумка, в которой достаточно денег, чтобы прокормить ее некоторое время, но не навсегда.
Она работает на автопилоте и едва не сталкивается с Пайпер, которая как раз наполняет рюмку.
— Пожалуйста, дай ему этот напиток, — шепчет она, желая, чтобы ее подруга поняла.
Если бы Пайпер была более внимательна, она увидела бы страх в ее глазах и заметила, как у нее перехватило дыхание в панике.
Но ее просьба заглушается одобрительными возгласами посетителей, загипнотизированных мастерством Пайпер.
И когда она возвращается к таинственному Альфе, ее беспокойство рассеивается.
Она ведет себя нелепо.
Не все ее ищут.
Насколько она может судить, ее отец не посылал за ней никого из своих людей.
И никто не стал бы проверять здесь, у черта на куличках.
Она плохо соображает.
Таинственный Альфа явно не отсюда, но это не значит, что он собирается отправить ее обратно на восточное побережье, брыкающуюся и кричащую.
Кроме того, вмешалась бы служба безопасности.
Все в порядке.
Но когда ее глаза снова встречаются с его, неожиданная дрожь пробегает по ее телу.
На второй взгляд он еще привлекательнее.
Она застыла на месте, когда его полные губы пригубили виски, и внезапно ее охватила ревность к гребаному стакану.
Она представляет, как эти губы обхватывают ее, проводят линию вниз по горлу…
— Спасибо, — бормочет он, ставя стакан. — Можешь закрыть мой счет.
Его пальцы касаются ее, и он дает ей свою визитку, и она борется с желанием застонать.
К нему тянет как магнитом, так и ужасом.
Использует ли он Влияние?
Она могла сказать одно слово, и вышибалы вышвырнули бы его вон. Попытка использовать Влияние на кого-либо из сотрудников карается пожизненным запретом, а также надиранием задницы века.
Но нет знакомого ощущения покалывания, которое сопровождает Влияние.
Здесь нет ничего, кроме притяжения.
— Что-то случилось? — Он язвительно замечает, и она понимает, что застыла с открытым ртом.
Нет. К черту все это.
Она проделала весь этот путь не для того, чтобы волноваться из-за постороннего человека в хорошем костюме.
Предупреждающие колокольчики в ее голове не перестают звонить, когда ее глаза сужаются, а кокетливый фасад рассеивается. — Нет, — коротко отвечает она. — Если тебе понадобится что-нибудь еще, Пайпер поможет тебе. Она там, со светлыми волосами.