Альфа. Омега...и...

Марион

Аравель встал. Встал и Саймон.

– Ты, обласканный двумя любящими родителями, готов бросить своего ребенка?
– он схватил его за грудки одной рукой.
– Ты?!

– Аравель, не забывайся! Я альфа!

– А я БЕТА!
– зарычал.
– Хочешь я тебе расскажу, что такое быть ущербным? Хочешь?
– он сдавил его ментальными тисками так, что щит отца-беты лопнул как мыльный пузырь и атака врезалась в щит отца-альфы.
– Тебе отец никогда не рассказывал, как он получил ребенка в стране, где для его кумара не было подходящего беты, не то что омеги? Он разделил себя на двое, чтобы я, от которого отказался родитель и ничего не знал настоящий отец, выжил еще в утробе! Он создал моего зверя! Он приползал

домой к неверному брюхатому мной, от неизвестно кого, любовнику, падал от усталости и плел мой кокон изо дня в день!
– Аравель тащил альфу к выходу из дома. Вокруг все встречающиеся предметы разлетались на кусочки, рассыпались в щепки.
– Во мне нет ни одной капли его крови! Я должен был сдохнуть на столе во время аборта! И он умолял, тварь меня родившую, не убивать заведомо ущербного ребенка! Он с голоду временами в обмороки падал, что бы я выжил! И ты, ТВАРЬ, его РОДНОЙ сын смеешь мне сейчас говорить, что ты готов бросить беременную пару только потому что он не эталон мирового статуса неземной красоты?!
– дверь долбануло силой и она с треском раскрылась.
– Я сыну Криса не отдам, потому что он сука блядливая, а тебя я убью если ты еще хоть раз объявишься в округе! ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА!!! И не смей приближаться к МОЕЙ СЕМЬЕ!!!

С силой толкнув альфу, Аравель швырнул его метра на три на дорогу.

– Аравель!
– закричал выскочивший из машины Клаус, раньше времени вернувшийся домой.

– "Никогда не прощу!" - зарычал, перетекая в форму зверя Аравель.

– Боги… - выдохнул Саймон замерев. Перед ним стоял альбинос, от которого в разные стороны шел полыхающий щит.

Аравель наклонился к его лицу и выдохнул.

– "Я ущербен из-за твари, так на тебя похожей. И будь на месте моего отца не Итан Самаркан, я был бы мертв. И этого зверя вырастил мне он. Дал все, дал себя. И я не могу его контролировать. И ты хочешь сделать со своими детьми нечто такое же? Что бы они получили зверя, не имея возможности быть с ним единым целым? Вечно соперничая и требуя контроля над телом? Не иметь возможности петь?
– из звериных глаз текли слезы.
– Я пою только в душе. Я не умею петь вслух. Я не мог залечить рану своему сыну. Я не мог научить его петь. Я ничему не мог научить своего ребенка. И ты хочешь выкинуть в мир еще одного ущербного? Уходи. И никогда сюда не возвращайся."

Аравель отвернулся и пошел в сторону дома. Клаус подлетел к нему и упав на колени обхватил руками за мощную шею.

– Аравель, милый мой, - он прижал к себе плачущего кота, ищущего защиту и любовь, что даровал ему его пара.

– Па?..
– растерянно прозвучал голос Тайнара.
– Ты плачешь?

Аравель повернул голову. Клаус замер. Кристофер обмер. Вокруг Тайнара выступил одуряющей силы щит переливаясь всеми цветами радуги. И он перевел взгляд на лежавшего на дороге незнакомца. Его щит окрасился красным…

– Мразь!
– метнулся Тайнар и Саймон попытался защищаться, но враг оказался настолько силен, что через секунду его руки сомкнулись на шее.
– Я тебя удавлю, сука! Как ты посмел довести МОЕГО ПА!

– Тайнар!
– закричал Клаус.

Но его не слышали. Тайнар сдавливал руки, коленом упершись в его грудь. На то, что его карябают когти он не обращал внимание. Его глаза изменились. Стали звериными. Он выдавил защитный щит незнакомца за секунду и тот начал задыхаться. А вокруг Тайнара заплясал атакующий ментальный огонь.

– Тайнар! Прекрати!

– "Тайнар! Не надо!"

Но их не слышали. Его жертва, которая посмела обидеть его "па", его опору и надежду, уже синела на глазах. Беспомощно царапала его ноги, лишь едва протыкая штаны, обдирая в кровь кожу об его атакующий щит.

– Не надо!
– на спину налетело тоненькое тело.
– Тайнар! Не надо!

Глаза, безумные и жаждущие смерти обидчику, враз прояснились.

Он замер. Его пальцы медленно расслабили хватку. Через красные круги перед глазами Саймон увидел тонкие руки сжимающие широкие плечи. И эти плечи едва подрагивали. Ментальная сила отступала. Медленно, неохотно.

Тайнар отпустил закашлявшего незнакомца. Он слез с него. Медленно выпрямился. За его спиной осел омега, а он сам тяжело дышал. Успокаивал себя, медленно убирал атакующий щит, вытаскивал защищающий. И первым делом на спину, так что бы закрыть омегу полностью. Оградить от своей собственной силы.

Саймон отполз в сторону и замер, не сводя взгляда с замершей пары перед ним. Руки омеги были в крови. Его домашняя одежда была в крови. Он пробил атакующий щит. Не просто приблизился, а именно разбил его. И не Саймона защищал. Он защищал альфу. От безумия. И теперь альфа мягко замурлыкал. Останавливая кровь на руках парня. Стоя на коленях, развернув щит сферой, как для пары…как для своего омеги. И защищаемый не сопротивлялся его защите, он принимал ее мягко, доверчиво, словно…

– Кристофер.
– Выдохнул через минуту Тайнар поворачиваясь и обнимая его.
– Испугался?

Омега только кивнул головой. Альфа выдохнул, прикрывая глаза.

– Прости. Я не думал, что творю. Просто па никогда не плакал. Даже, когда ему было очень больно или его обижали. Он у меня сильный. А тут, плачет...
– Тайнар посмотрел на замершего в крепких объятиях белого кота с мокрыми дорожками от слез на морде.
– Он ведь у нас солнышко. Никогда не плакал.

Саймон медленно поднялся на ноги и отступил. Кристофер в этот момент обнял Тайнара за талию и прижался сильнее. И его плавно гладили по голове, целовали в макушку, глазами смотрели на замерших родителей. Потом мягко встали на ноги потянув за собой. А Клаус что-то шептал на ушко коту, которого крепко обнимал. Сидел перед ним на коленях, гладил по голове, шее. Потирался щекой. До Саймона долетали лишь обрывки его слов.

– Малыш… вернись… прошу… нужен мне…

Но Аравель опустил голову, зарылся в его плечо и расстроенно замяукал. Он не мог вернуться. Слишком сильное потрясение.

– Па… - Тайнар смотрел на него. Сам чуть ли не плакал. И прижимал к себе Кристофера.

Тайнар выдохнул. Это мой дом. Мой отец. Мой родитель. Это место оазис тишины и спокойствия…

Альфа метил территорию распространяя щит, даруя защиту. Омега поднял на него голову удивленно рассматривая сосредоточенное лицо. Потом повернулся в сторону сидевшего Клауса, посмотрел на его дрожавшие плечи, на плачущего Аравеля.

Место, где спокойно и тебя встретят, согреют, приласкают… оазис тишины, любви, спокойствия…

Вплелся в метку альфы поток метки омеги. На глазах изумленного Саймона вверх и в сторону дома взлетел щит, силы равной которой он не видел. Силу сыновьей любви. Щит альфы и омеги. Щит пары.

Пузырь хлынул на пару обитающую в холоде и страхе, обогрел, приласкал и ринулся на дом, покрывая его целиком. Метка. Это был маяк силы. Такие вещи могли делать только истинные пары одного вида и уровня силы.

Саймон заметил, как кот плавно вернулся в свою форму и ослаб, повисая на руках своей пары. Клаус подхватил его и принялся шлепать по щекам, пытаясь привести в чувство. А их сыновья, родной и названный, закрепили метку и бросились к ним. Тайнар помог отцу поднять бесчувственного Аравеля, а Кристофер распахнул растерзанную створку двери. Больше Саймон ничего не видел. Он забрал свой мотоцикл, порвал письмо и уехал. Зализывать свои ментальные раны, которые получил в ходе боя и ждать разъяренный выговор от родителей. И ему даже не надо будет звонить, они сами позвонят, так как их щит был вырван с корнем. Тот самый щит, который они ставили с самого его зачатия и рождения. И теперь они ощущают пустоту в душе. И будут волноваться, ведь такое ощущение сопоставимо с его смертью.