Альфа. Взрослые сказки
Шрифт:
Боюнетки, машина, форд… Мозг лихорадочно запоминал информацию. пока она старалась взять себя в руки. Слишком неожиданным было долгожданное спасение.
Но… только ее?!
— Кирюха, — жалобно всхлипнула, — я же… А ты как? Кирочка, как?!
— А ну тихо! — маленькая ладошка с тусклыми, неровно подстриженными ноготками запечатала рот. Холодная, ну ледяная просто! И это волчицы-то! — Я тебя в это дерьмо втравила, я и вытащу. А Руслан, — скуластое личико перекосило от отвращения, — Руслан может идти в задницу,
Волчица отскочила от нее и поправила бейдж на медицинском халате. Когда-то роскошная белая копна волос была острижена под каре и перекрашена в черный.
Профессиональный контуринг изменил лицо до не узнаваемости. Стой вплотную и все равно ошибешься.
— Пойдем милая, провожу, конечно, — приговаривала «женщина», пока вела ее к входной двери. — Опять забился, что поделаешь. Каждый год ремонтируем и все бестолку. То прокладку в унитаз пихнут, то ещё какое «гэ» сверху приплывает. Центр медицинский, называется.
Дверь распахнулась, и дорогу им перегородил охранник.
— Куда? — рыкнул оборотень.
Милолика сжалась. Сейчас она обделается по-настоящему.
— Не видишь, девочке в туалет надо! Терпеть, бедная, уже не может!
— Сантехники скоро будут!
— А ей что, пальцем жопу затыкать, а? Осложнений хочешь?! Или мне кучи по углам убирать, а?! — визгливо. Оборотень попятился. Упрямо вскинул тяжелый подбородок и машинально руку на кобуру положил. Кира всегда напролом перла, как танк. Миниатюрной такой, метр в прыжке.
— У меня приказ.
— Вот и охраняй! Охраняй! — оборвала его «санитарка», — Туалет вон — по коридору. служебный. Сходит и назад. Дверь-то перед самым носом! Стой да смотри!
— АЙ! — схватилась за живот Милолика, — Пустите, пожалуйста!
Охранник поскреб голову. Не видел подвоха. Никто бы не увидел. Дверь тут, рядом, с запахом Киры наверняка ведьмы поработали, заглушили основательно, сама Милолика не в том положении, чтобы бегать.
— Ты идёшь с ней! — ткнул пальцем в пыхтящую санитарку. — Смотри, чтобы не упала и вообще, поняла?
— Да поняла, поняла. За понятливость денежку имеем…
Милолика ухватила подставленный локоток. Внутри все скручивало от волнения и страха. Один шанс. Только один и не больше. Ошибётся сейчас, и Серов точно посадит ее на цепь и приставит в десять раз больше охраны, чем было.
– ..кабинка тесная, но ничего, справишься. Кладовая там раньше была, но теперь. по нормам…
Что там плела ей Кира, Миполика особо не слушала. Упёрлась глазами в шахматный пол и считала шаги. Мало. Ох, как мало.
— Ну вот, забегай-ка зайка…
Звякнула связка ключей и Кира дернула за пластиковую ручку. Нервно и быстро.
— Так, а теперь самое главное, — выдохнула она, как только дверь захлопнулась. — морок продержится несколько секунд. Ещё десять сверху помогут
Лестница сразу за углом. спустишься на этаж ниже и выйдешь через пожарный выход. А теперь переодевайся, быстрее!
Кира вынула из-под раковины стопу одежды. Мешковатая, серая байка, свободные штаны и мягкие мокасины. Холодновато для питерского мая. но если ее ждёт машина…
Милолика неуклюже стянула больничную одежду. Безразмерный, похожий на голубой парашют, халатище. Такие ещё в сериалах американских показывают. Не думала, что носить придется.
— Ох, Милка, — всхлипнула волчица, глядя на ее голый живот, — Как же…
Но быстро взяла себя в руки.
— Давай помогу!
С байкой Милопика справилась сама. Штаны и обувь помогла одеть Кира.
— Вот держи, — волчица сунула ей обычную сухую веточку, туго обвязанную алой нитью с крупными бусинами, — на счёт “три” ломаешь и не выкидываешь даже когда сядешь в машину к малолеткам, усекла? Охрану беру на себя.
— Кирюха, мне страшно, — прошептала Милолика. Нет, нельзя ей волноваться! Но мелкая дрожь градом лупила по всем мышцам.
— Мне тоже, Милок, — в тесном пространстве, среди швабр и щеток, было неудобно. но волчица ее обняла. — А еще очень страшно оставить тебя у этого ублюдка. Ну, с Богом. Раз, два, три!
Сухой треск и звук приоткрывшейся двери прозвучали одновременно. Сердце заходилось грохотом, когда она делала первые шаги по коридору. В ушах шумело так, что она не услышала бы сейчас и предупредительного в воздух, не то, что крика «Стоять»! И ноги, Господи, опять немели ноги! Не осесть бы на пол…
Поворот за угол, как глоток свежего воздуха. Один вздох чтобы успокоиться и дальше, к узкой стеклянной дверке с лампочкой «Выход» сверху. Белые ступеньки под ногами, качались и подпрыгивали, но рука крепко держалась за перила. Упасть нельзя! Сейчас от ее глупых, вечно слабеющих ног зависит слишком много.
План эвакуации она давно выучила назубок, и очень скоро холодный ветер толкнулся в лицо, остужая пылающие от волнения щеки. Пожарная лестница была узкой, и совсем неудобной.
Серое авто, до этого стоящее в тени соседнего дома, мягко тронулось с места. Ее спасение. Ее надежда!
— Стой — громыхнуло сверху. Узкая металлическая перекладина чуть не выскользнула из вспотевшей ладони. Время вышло.
Но, вопреки скулящему от ужаса рассудку, тело зажило самостоятельной жизнью.
Скупые четкие движения, минимум суеты, максимум скорости. В ее положении не ахти, но лучше, чем забиться в уголок и выть белугой.
Тяжёлые ботинки загромыхали по листам железа, охранник что-то орал в рацию, а она уже тянула на себя блестящую черную ручку автомобиля.
— Погнали, погнали! Потом пристегнешься, слониха! — рявкнула на нее Анька.