Альфа. Взрослые сказки
Шрифт:
Но при первой же попытке вырваться из нежеланных объятий, ее постигла неудача.
Хлипкий и малосильный на вид, Вадим сжал ее так, что воздуха хватило лишь на короткий, жалкий крик о помощи. Вся ее затея меньше чем за секунду обернулась опасностью. И как вспыхивает порох от искры, так же быстро внутри вспыхнул страх, которого она не испытывала ни разу в жизни, вызывая во всем теле паралич.
Она просто не могла найти в себе сил, чтобы оттолкнуть. Трепыхалась, как бабочка на иголке, пока он стягивал бретельки платья с плеч, и отчаянно
— Хорош ломаться, поехали ко мне, — от него воняло алкоголем, — давай же, ну…
— Нет!
А в следующую секунду его просто смело в сторону. Стоянку наполнил истошный визг вперемешку с рычанием.
— Руслан! Нет!
Она бросилась вперед и повисла на руке у мужчины, который держал за грудки обмякшего Вадима.
— Отпусти! Он без сознания!
А еще, кажется, вот-вот истечет кровью. хлещущей из носа.
— Руслан…
Она попыталась разжать пальцы, стиснувшие ворот замызганной кровью рубашки.
Боже! Что у него с рукой?! Костяшки до мяса! Ему нужно в больницу! Сейчас же!
— Руслан, Руслан, пожалуйста!
Милолика потянулась вперед и с силой повернула его лицо к себе. Крупные клыки были обнажены в зверином оскале. Страшное оружие, но именно с ним страха почему-то не было. В желтых, звериных глазах мелькнула осмысленность.
— Я убью его, — выдохнул Руслан, но пальцы разжал, и обмякший парень темным кулем рухнул на бордюр. Секунда и она сама оказалась схвачена, — Что он сделал?
Что успел?
Ее гладили по голове, рычали на ухо что и куда засунут «крысенышу», а Милолика сама пряталась его объятьях. Надёжных и безопасных. Прижавшись к Руслану. бормотала, что все хорошо и умоляла уехать. Вадим зашевелился, пытаясь сесть.
— Руслан, пойдем, пойдем… — Милолика потянула оборотня за рубашку, уводя в сторону.
Мужчина дышал тяжело, и хрипло, словно его что-то душило. Глотал воздух, пропитанный запахом крови и злости, сверлил ее пристальным взглядом, но шаг за шагом удалялся от матерящегося сквозь зубы парня. А на пути совсем очнулся.
Перехватил за талию и быстро повел к машине.
Нырнув в знакомый черный Майбах, Милолика вжалась в сиденье. Незаметно, поправляя разорванную бретельку, и разглядывая носки туфель. она приготовилась услышать о себе все, что заслужила своей идиотской выходкой, но после хлопка водительской двери в салоне наступила гробовая тишина.
Минута, две… пять… Скрип? Еще один? Милолика покосилась на мужчину, и чуть не вскрикнула. Длинные пальцы сжались на руле до крови из-под ногтей.
Буквально!
— Если ты захочешь провести с кем-нибудь ночь, пожалуйста, сначала узнай его как следует.
И этот спокойный, идеально ровный тон, в сочетании со скрипом лопающейся оплетки, одним пинком вышиб на передний план так хорошо уже знакомую злость.
— Хреновый из тебя советчик Руслан, — зашипела она, чувствуя, как в голову моментально ударяет волна слепой ярости. — Не любят мальчики этих соплей. Они
Руслан весь вскинулся, рывком разворачиваясь к ней. Глаза желтые, лицо… бежать надо, роняя туфли, но она готова была этой же туфлей, да в лоб!
— Что ты хочешь от меня, Милолика?! — густой рык сотряс воздух. — Услышать, что я ошибался? Да! Да, я ошибался! И, черт возьми, пытаюсь все… исправить!
От последнего слова ее затрясло с новой силой.
— Исправить?! И когда же тебя озарило? Во время очередных потрахушек с женушкой?! Или когда, в издевку, ты меня за один стол с ней усаживал?!
Волчьи глаза сверкнули желтыми искрами.
— В издевку?! Не приписывайте мне то, чего не было! Сажая вас за один стол, я уравнивал ваш статус в Стае! Чтобы никто не смел, посмотреть косо в твою сторону!
Его откровения были ушатом воды. В лесной пожар набирающего оборот скандала.
— Надо же, какое благородство! — всплеснула руками. — Самому-то не смешно?!
На скулах мужчины заиграли желваки.
— А похоже на это?! Ты же мне под кожу залезла! Мне, а не волку! Стала необходима без этой чертовой Привязки! За два года я чуть не рехнулся, разыскивая вас! Два чертовых года — каждый день, как на пороховой бочке! Ты хоть понимаешь, насколько уязвимы одинокие волчицы?! И ребеном Наш сын в бетонной коробке рос!
— Ах, бедненький! — скорчила издевательски-жалобную гримасу. — Искал он! О наших шкурах заботился! Себе спасибо скажи, что рос он в бетонной коробке! А не рядом с твоей чистокровной сучкой! Наверное, она тоже за нас переживала, да?! Цианид запасала? Чтобы моего ребенка травануть при случае?!
Руслан побледнел даже.
— Ей приближаться к тебе запрещено было! Знаешь, сколько она раз она мне на мозги капала со своими, черт бы их побрал, «дружескими отношениями»?! И сколько раз я ее посылал?!
— А что! — истерический смешок сорвался с губ. — Зачем напрягался-то?! Мы бы подружились! Тройничок бы организовали! Жили бы одной семьёй, с дружескими отношениями! Тебе не привыкать, да? Как папочка — двоих сразу! По графику!
Жгучая ярость заставляла кричать, вздрагивая, как в ознобе. Швырять их прямо в заострившиеся черты породистого лица. И с извращенным предвкушением ждать, что вот сейчас… сейчас он сорвется. Наорет на нее, притащит в коттедж и запрет на замок, давая повод возненавидеть его окончательно. Потому что так проще! Так, черт возьми, правильней! И легче ненавидеть, чем искать в себе силы принять и поверить в него такого, как сейчас! Но последние слова растворились в горячем, как пламя, воздухе и в салоне наступила тишина. Руслан дышал тяжело и часто, все ещё сжимая руль, оплётка висела бахромой, а из костяшек сочилась кровь.