Алхимаг: Черный ворон
Шрифт:
На следующее утро я прихватил ятаган, ибо Самосеки на дуэлях чести использовать нельзя, ведь они помогают владельцу. А вот на своих клинках биться разрешено. Если Михаил не уложит противника наповал, ятаган мне понадобится.
Прибыл я на стадион заранее. Юматов был уже там. Поприветствовал меня кивком, руки на этот раз не подал. Плевать. Я его влажную лапку тискать желанием и не горел. Всё равно, что кальмара жамкать.
— Доброе утро, господин Мартынов. Ваш товарищ приедет?
Я кивнул. Мы с Левшиным списались утром, так
И действительно, Михаил появился спустя всего три минуты. Поздоровался с секундантом противника. А ещё через пять минут прибыл Терновский. Хмуро глянул на меня, затем слегка кивнул Левшину. Сказал:
— Приветствую, господа. Начнём? Не хочу опоздать на первое занятие.
— Как и я, — отозвался Михаил.
— Долг обязывает меня спросить, не угодно ли вам примириться, — сказал Юматов.
— Не угодно, — сквозь зубы процедил Терновский.
— Не угодно, — повторил Михаил.
— Хорошо, — Юматов достал из холщовой сумки плоскую деревянную коробку, открыл и продемонстрировал хранившиеся в ней старинные дуэльные пистолеты, заряжавшиеся со стороны дула.
Я такие до этого момента только в кино и музее видел. Водили нас один раз на выставку в Артиллерийский.
— Гарантирую, что мой подопечный никогда не стрелял из них, — сказал Юматов. — Довольно ли вам моего слова, господин Левшин?
Михаил кивнул.
— Вполне.
Было видно, что он нервничает, но держался хорошо. Это была его первая дуэль, как он признался мне утром, когда мы переписывались.
— В таком случае предлагаю заряжать, — кивнул Юматов. — Извольте выбрать оружие, господа.
Терновский махнул рукой. Мол, я не тороплюсь. Что достанется, то и достанется.
Надо отдать засранцу должное, он тоже держался молодцом. Учитывая, что имел такие же шансы погибнуть, что и Левшин.
Михаил взял пистолет, лежавший сверху. Его соперник вытащил из коробки второй и протянул своему секунданту. Левшин же отдал свой мне.
Юматов принялся заряжать оружие. Я повторял за ним. Первым делом засыпался порох, затем закатывалась пуля в виде шарика, а в последнюю очередь шомполом загонялся скомканный кусок бумаги. Как я понял, чтобы пуля не выкатилась и оставалась максимально близко к пороху.
Мы вернули пистолеты дуэлянтам.
— Дистанция — двадцать шагов, — объявил Юматов, достал из сумки два маленьких флажка, отдал один мне и отошёл немного в сторону.
Накануне я нашёл в домашней библиотеке потрёпанный Дуэльный кодекс и прочитал, как проводятся поединки на пистолетах. Так что знал, что делать.
Подошёл к Юматову и встал к нему спиной.
— Начали, — сказал тот.
Мы двинулись в противоположные стороны, отсчитывая шаги. Соперники были вольны проверять, чтобы секундант противника не сжульничал.
Дойдя до конца, я воткнул свой флажок в землю и обернулся. Юматов как раз устанавливал границу барьера. Каждый из нас сделал по десять шагов, так что в сумме получилось
— К барьеру, господа! — сказал Юматов, отходя.
Терновский и Левшин заняли места возле флажков. Проклятье, двадцать шагов не такое уж большое расстояние, как кажется на словах! Одна надежда, что из старых и тяжёлых пистолетов ни один не попадёт.
— Стреляйте, когда я досчитаю до трёх, — проговорил секундант блондина. — Готовы?
Оба дуэлянта кивнули.
Судя по всему, договорённость была проводить поединок по упрощённым правилам, когда противники не занимали места чуть дальше барьера, а затем по сигналу сходились. Стрелять разрешалось в течение всей дистанции до флажка, но считалось проявлением трусости. Сейчас же соперники не двигались, сразу встав к барьеру.
— Раз! — звонко проговорил Юматов.
Михаил поднял руку и начал целиться. Терновский на это ухмыльнулся. Я понимал, почему: опытные дуэлянты целились в последний момент, так как старые пистолеты тяжёлые, и рука может устать и начать дрожать, пока идёт счёт.
В утреннем прозрачном воздухе голос секунданта был слышен очень хорошо и даже слегка разносился по стадиону едва заметным эхом.
— Два!
Терновский медленно поднял руку с пистолетом. Она не дрожала, несмотря на то, что в руках тринадцатилетних парней старинные пистолеты казались просто огромными.
— Три!
Выстрелы грянули с интервалом в секунду. Со стволов сорвались белые струйки дыма и тут же рассеялись на утреннем ветру.
Противники стояли, глядя друг на друга, словно в ожидании. Мы с Юматовым тоже застыли. Кто-нибудь попал, или оба промазали?!
Прошла секунда, другая…
А затем Михаил повалился на бок.
Вот блин! Неужели убит?!
Терновский передал пистолет подошедшему Юматову.
— Благодарю, — обронил он. — Кажется, промазал. Какая досада…
Промазал? Что он имел в виду?! Левшин явно поймал пулю.
— Целился в лоб, — сказал Терновский, усмехнувшись. — Надо больше тренироваться на этих чёртовых старых пушках. Сколько они весят?!
Придя в себя, я кинулся к лежавшему на земле Михаилу. Когда приблизился и опустился на корточки, стало ясно, что пуля попала в правое плечо.
Ну, это не страшно. Конечно, всегда есть опасность заражения крови. Или что кость раздроблена. Впрочем, для Лекаря-алхимага это не проблема.
Видимо, парень просто потерял сознание от болевого шока. Но что делать, как помочь Левшину, я не знал. Из раны текла кровь. Как её остановить?! И почему никому не пришло в голову вызвать врача перед поединком?!
— Так, в сторону! — раздался грубый мужской голос за спиной. — Вы своё дело уже сделали, теперь моя очередь.
Обернувшись, я увидел школьного врача. Здоровый, широкоплечий, с ёжиком жёстких полуседых волос, он присел рядом, поставив кожаный саквояж на землю. Кивнул мне.