Алхимаг: Черный ворон
Шрифт:
На тротуарах были не только люди. В толпе шагали роботы, некоторые выглядели просто огромными и походили на механических насекомых. У них было множество светящихся глаз — совсем, как у пауков Мокаши, помогающих ей плести паутину мировой судьбы. Другие роботы больше смахивали на людей, но часть из них обладала четырьмя, а то и шестью руками.
Кроме того, я заметил разнообразных животных, почти ни одно из которых не выглядело знакомым, хотя некоторые отдалённо напоминали то одно, то другое.
Больше всего меня поразило, когда одно из них, мягко ступавшее по асфальту среди пешеходов, вдруг поднялось на задние лапы, его длинный, оканчивавшийся
Мужчина сел в подошедший к остановке автобус и скрылся в нём, затерявшись среди других пассажиров.
Явно этот мир сильно отличался от того, в котором меня заключил Первобог! Тут совершенно точно была магия. Оставалось только понять, какого рода.
Очень хотелось расспросить владельца роскошной машины, в которой мы ехали, буквально обо всём, но я понимал, что делать этого не стоило бы, даже умей я разговаривать. Лучше пока просто наблюдать.
Вторым ярким впечатлением стал гигантский скелет, лежавший прямо среди разрушенных домов. Он представлял собой нечто колоссальное, причудливое и противоестественное. Однако при этом — совершенное с анатомической точки зрения. Рёбра, хребет с торчащими из позвонков шипами, бугристая вытянутая рогатая голова, пасть, полная острых зубов, толстые кости конечностей, длинный хвост — всё это напоминало колоссальные порождения первобытного хаоса, с которыми сражались некогда Старые боги по главе с моим отцом.
Повсюду на костях виднелись следы переломов. Часть скелета была просто раздроблена — словно по нему ударили гигантским молотом.
Вокруг было установлено временное ограждение, внутри которого возвышались строительные леса и работала техника.
— Не бойся, — сказал вдруг мой спутник. — Это чудо-юдо уже не встанет. Да, наша Эгида, защитный купол, несовершенна. Некоторым химерам удаётся прорваться сквозь неё. Это из-за сочетания магических свойств, которые образуются при их рождении. Всего не предугадаешь. И эта тварь забралась на удивление далеко. Но всё же сдохла. Вернее, была убита нашим доблестным гарнизоном. Плоть с неё уже сняли, теперь уничтожают кости. К концу недели от монстра не станется ничего, и начнутся реконструкционные работы.
Проклятье, этих нескольких брошенных фраз было мало, чтобы понять, что тут происходит! Но я ещё разберусь. Непременно.
Ясно стало только, почему по всему городу установлены здоровенные артиллерийские орудия.
Перед ограждением стояло человек двадцать с плакатами. Похоже на пикет. Приглядевшись, я успел прочитать пару надписей: «Нет открытию порталов! Артефакты того не стоят!» и «Штормы и химеры появляются из-за порталов! Остановите беспредел алхимагов!»
Похоже, не все тут любят чародеев. Но подозреваю, что, в основном, те, кто способностью к магии не обладает.
Машина проехала мимо скелета и свернула за угол. Поверженный колосс исчез из виду, словно фантасмагорическое видение.
Наконец, мы добрались до дворца. Он был поистине монументален и возвышался над остальными постройками, не уступая даже циклопическому зданию, стоявшему в восточной части города. Над его центральной башней мерцала и переливалась яркая синяя сфера, внутри которой ежесекундно сверкали молнии — словно в неё была заключена настоящая гроза. Дворец же походил на крепость, только очень большую, куда большую, чем любая из тех, что я
Мой спутник ещё дома переоделся в строгий синий костюм, белую шёлковую рубашку, повязал скромный тёмный галстук, а на голову натянул бархатную плоскую шапочку с золотой эмблемой в виде странного геометрического символа.
Вид у мужика был задумчивый и немного напряжённый. Это эмоциональное состояние волей-неволей передавалось и мне: хотя мужчина ничего такого не говорил, чувствовалось, что наш выезд может обернуться неприятностями. Только я не понимал, какими именно. Но, уж точно, не большими, что были у меня до сих пор! На это я готов поставить деньги!
Двор наполняли охранники в чёрной броне, делающей их похожими на роботов, слуги в униформе, а также люди в самых обычных костюмах. Правда, очень дорогих.
Наша машина, словно чёрный, сверкающий хромом ледокол прокатила сквозь толпу и остановилась перед огромным мраморным крыльцом. Трудно было даже представить, сколько в нём насчитывалось ступеней. По бокам красовались статуи из нефрита. У Аделины Сергеевны имелся брелок из этого камня. Шансы, что она выжила, конечно, невелики. Да и остальные — тоже. С другой стороны, раз я переродился, может, и им повезло? Но, кажется, к моему воскрешению имел непосредственное отношение тот, кто принимал меня за своего сына.
Этот момент тоже надо будет со временем хорошенько провентилировать.
В этот момент дверца распахнулась, и лакей в роскошной, расшитой золотым позументом ливрее склонился и замер, словно манекен.
Мой спутник вышел первым, я выбрался из огромного автомобиля следом. Солнце, висевшее в зените, казалось приклеенным к прозрачному синему небу. Белый камень дворца сиял и искрился в его лучах подобно сахарной голове.
Может, всё это мне только снится?! Предсмертный бред, стремительные галлюцинации умирающего мозга, создающие иллюзию, будто всё это длится не несколько мгновений, а долгие часы?
Вдруг я сейчас очнусь в чьей-то матке — лишь для того, чтобы выбраться на свет и начать ещё одну скучную жизнь?
И снова у меня не было времени обдумать пришедшую в голову мысль хорошенько: «отец» устремился вверх по ступеням, не оборачиваясь, — в полной уверенности, что я следую за ним. Пришлось догонять.
Когда выяснилось, что «сын» не может произнести ни слова, он помрачнел и, кажется, сначала не поверил. Но затем стало ясно, что Ярослав, как он меня называл, не «помнит», где его покои, и какая именно форма считается парадной. В общем, вышло у мужика сплошное расстройство. К тому же, пошитая на заказ одежда оказалась мне маловата — даже при том, что имела свободный покрой. На новом теле она сидела в обтяжку, что, по словам вельможи, нарушало регламент. Я не очень понимал, почему так вышло, и что означает словосочетание «новое тело». Поначалу-то мне показалось, что мужчина просто приводил в чувство сына, который, как он считал, потерял сознание. Но, похоже, всё было несколько сложнее. По обрывкам фраз, брошенных вельможей, я мог предположить, что с его сыном случилось что-то нехорошее, и ему пришлось дать новое тело. Как это возможно, я понятия не имел, а задавать вопросы не мог — что, наверное, было даже и к лучшему — однако со временем стоило выяснить, что происходит.