Алхимик, который знал истину
Шрифт:
– Кимбли, на выход, - сказал тот, голосом полным презрения.
– И держи руки, так чтобы я видел.
– Что-то случилось, господин тюремщик?
– весьма вежливым тоном поинтересовался заключенный, поднимаясь с нар.
– Тебя выпускают, - ответил тюремщик, освобождая проход для заключенного.
– Уж не знаю, какая муха укусила командование, выпускать такого маньяка как ты, но мне приказано выпустить тебя!
– О, должно быть командованию вновь понадобились мои услуги, - лучезарно улыбнулся Кимбли.
В невысокой фигуре можно было бы опознать мальчика лет десяти-одинадцати. Волосы и глаза цвета золота, невысокий рост, худощавое телосложение, тонкие руки и ноги. Вот только от ребенка его отличало волевое лицо, военная форма с погонами полковника и глаза, которые вполне могли посоперничать по безжалостности с Кимбли. Выправка, плавность и скупость движений, сосредоточенность на лице - все говорило о том, что это не просто ребенок. Вошедший Кимбли с интересом осматривал этого 'ребенка', а тот в свою очередь смотрел на него как на повседневно используемую вещь, не больше. Расфокусированный взгляд, готовый в любую секунду сорваться в любом ином направлении, что привлечет его интерес. Повернувшись к сопровождающему Кимбли сержанту, он отпустил его жестом. Тот поспешил исполнить безмолвный приказ вышестоящего офицера. Кимбли прошел в кабинет и сел в одно из кресел, куда кивком головы указал полковник.
– А вы все растете в званиях, господин Стальной Алхимик, - доброжелательно улыбаясь, сказал Кимбли.
– В нашу последнюю встречу, мы были в одинаковом звании, а теперь вы существенно шагнули вперед, оставив меня далеко позади.
– Не все определяют чины и звания, Зольф, - как-то грустно улыбнулся юный полковник.
– Для таких людей как мы с тобой это всего лишь инструмент, средство достижения наших целей. И что-то высокие звания не помогли тем, на ком ты продемонстрировал своё искусство!
– Искусство?
– с интересом переспросил Кимбли.
– А мне нравится.
– Еще бы тебе не нравилось дело твоих рук, - усмехнулся его собеседник, но тут же оборвав смех, поморщился, должно быть от боли. На немой вопрос Кимбли, полковник пояснил.
– Мирное время не для нас с тобой. Уж очень легко потерять форму и попасться в самый неприятный момент какому-нибудь анархисту.
Кимбли понимающе кивнул. Сам он весьма сильно подрастерял форму в тюрьме, хотя и просидел всего чуть больше года. В этот момент полковник достал из кожаного портфеля и передал Кимбли несколько бумаг. Тот принял их и бегло ознакомился.
– Я так понимаю, теперь я ваш подчиненный, господин полковник?
– спросил Кимбли, закончив чтение документов.
– Вы правильно понимаете, майор, - кивнул тот. Забрав
– Кстати, можете обращаться ко мне по имени, когда мы находимся в приватной обстановке. Мы с вами довольно долго воевали вместе и ели из одного котелка, чтобы всякие чины указывали нам, как относится друг к другу.
– Как пожелаешь, Эдвард, - согласился Кимбли.
– Пожалуй из многих наших боевых 'товарищей', лишь ты прекрасно меня понимаешь, как и я тебя. Мне всегда нравилась твоя прямота, то, что ты никогда не прятался за какие-то свои принципы, идеи, мечты, - посидев еще немного, Кимбли резко поднялся.
– Так какие будут приказания, босс?
Юный полковник внимательно посмотрел на своего резвого подчиненного, но не спешил отвечать. Он вновь отвернулся к окну, полностью погрузившись в свои мысли. Наконец, когда терпение стало оставлять Кимбли, он ответил.
– На границе с Кретой и Аэруго, особенно в районе Фотсета, не спокойно, но пока там особого вмешательства не требуется, - сказал он ровным голосом. Затем он повернулся к своему подчиненному и внимательно посмотрел ему в глаза.
– ПОКА не требуется! Тем не менее, меня уже переводят туда. Ты же пока не вызываешь доверия у командования, но оно пошло мне на встречу. Впрочем, для начала тебе предписали восстанавливать свою былую форму, заняв мою должность в Восточной Зоне. Не знаю, как это совместить с той бумажной работой, что тебе предстоит, так что тебе придется что-то придумать. Да-да, у меня не так много помощников, а бумаг немало, так что советую приготовиться. Теперь отсидеться в тюрьме, пока другие работают, не удастся, - Кимбли сделал страшное лицо, показательно ужаснувшись, чем вызвал улыбку на лице полковника Элрика. Но тот опять скривился от боли, раны давали о себе знать. Он даже пошатнулся, и ему пришлось схватиться за спинку кресла.
– Черт, как же мне надоела моя слабость.
– Хм, Эдвард, как тебя врачи вообще из больницы выпустили, если ты и так еле стоишь?
– спросил обеспокоенным тоном Кимбли.
– Как будто я вообще подпускал к себе врачей, - сквозь зубы прорычал Стальной Алхимик. Собравшись с силами, он отлепился от кресла и выпрямился.
– В том случае, если ситуация на границе усугубиться настолько что перейдет в 'горячую фазу', тогда и только тогда тебе будет позволено присоединится ко мне. И учти, за тобой будут наблюдать. Впрочем, кому я это говорю, - сказал он. Затем он не спеша пошел к выходу.
– Ладно, идем. Мне надоело тут торчать.
Кимбли последовал за своим боссом. Они прошли через несколько постов, где охрана без вопросов пропускала их, даже не спрашивая документов у полковника. Он был слишком приметной персоной в армии, чтобы не опознать его. Выйдя из здания тюрьмы, они прошли по улице и сели в машину, за рулем которой находился неизвестный Кимбли Лейтенант. Вернее, лицо ему казалось знакомым, но имени он не мог вспомнить.
– Знакомьтесь, это мой секретарь, лейтенант Виктор Штейн, а это майор Зольф Джей Кимбли, думаю, вы наслышаны о нем, - коротко представил своих подчиненных друг другу полковник.
– А теперь поехали в Центральный Штаб.