Алхимик в Пустыне
Шрифт:
Зарекшись появляться в здании суда, карлик попытался выяснить, на какое же создание делают ставку мэтр Мориарти и его лучшая подружка, мэтресса Вайли, с помощью старого доброго традиционного шпионажа. Он залег в засаде за каменными валунами, за которыми начинался лагерь "сырых гостей", и дни и ночи напрягал зрение, пытаясь выяснить, какое же создание скрывается в самой большой клетке. Клетка была укрыта мешковиной и чарами; чтобы до нее добраться, надо было пройти мимо шести собачьих скелетов и гидры — твари постоянно голодно щелкали челюстями и дрались на потеху толпе. То собачьи скелеты оторвут гидре голову, или даже сразу две; то гидра отживется
Короче — решиться пройти мимо них мог только дурак либо самоубийца.
Обдумывая способы выманить Вайли из ее шатра, карлик проявил чудеса изобретательности. Он подкупил (чистый изумруд размером с муху) разносчика сладостей, и тот продал мэтрессе коржики, сдобренные солидной дозой снотворного зелья. И что же? Пока Вайли сладко похрапывала, мэтр Мориарти просидел в шатре волшебницы с добросовестностью верного мужа! Что, не мог почитать свою книгу в каком-нибудь другом месте?
Мэтресса Вайли спокойненько проспала двое суток, а потом скупила все сушеные финики, до которых смогла добраться.
Вообще, отношения между Мориарти и Вайли, за которыми карлик был вынужден наблюдать, казались шпиону всё более и более странными. Они относились друг к другу… для краткости скажем: так, как относятся друг к другу супруги, по недосмотру богов прожившие бок о бок лет восемьдесят. Все претензии, которые только можно придумать — уже сказаны. Все оскорбления давно нанесены, все извинения приняты, а любовь давно покрылась паутиной. При этом — карлик не поленился поспрашивать кое-кого из живых слуг ллойярдцев — официально женаты они не были, а наоборот, гордились своим независимо-одиноким состоянием. Одним словом — некроманты. У них всё не как у порядочных людей…
Некоторое время карлик обдумывал, а не появиться ли в лагере "сырых гостей" под видом гнома. Каждое утро, от семи до девяти часов, к ллойярдцам прибегала жизнерадостная юная гномка, судя по огромному носу — из клана Кордсдейл, и охотно чинила разные мелочи. Подковывала всех созданий, и живых, и мертвых, которые в том нуждались; ремонтировала сломавшиеся замки, проржавевшие кольчуги, и тому подобное. Гномке ллойярдцы были рады, может быть, они обрадуются и «гному»? Надо только подумать, как замаскировать отсутствие бороды и соответствующего опыта.
Идея была соблазнительная, но, увы… В тот единственный раз, когда карлик стащил у кого-то из стана кочевников кольчугу, завернулся в нее, и, привязав к подбородку украденный у одной из местных кобыл хвост, явился в лагерь, его угораздило стать участником эксперимента мэтра Мориарти. Некромант практически каждый день начинал с того, что издевался над каким-то алхимиком в черной мантии — превращал землю пустыни в лёд и пускал алхимика в центр заледененного пятна оценить глубину заморозки. Тот, дрожащий, стучащий зубами, пускающий быстро превращающиеся в сосульки сопли, добегал до середины замороженного участка пустыни, обычно спотыкался, падал и катился по гладкой корочке льда… Карлик, склонив голову, шел мимо, усердно стараясь не рассмеяться — эх, видела бы эти детские опыты Госпожа! Вот уж кто морозит, так морозит!
«Гнома» заметили и пригласили помочь. Сделать подковки на башмаках мэтра Карвинтия, или, допустим шипы ему в подметки, чтоб не скользил по льду… Мэтр Мориарти даже обещал заплатить десяток золотых, за срочность… По счастью, карлик заприметил, как настоящая Кордсдейл практически в тот же самый момент появилась в противоположном
После всех этих неудач и фальстартов карлик был вынужден вернуться к первой идее, самой трудоемкой, но, похоже, единственной, способной выманить мэтрессу Вайли из ее шатра. Зачем? Ха… хороший вопрос. Карлик долго размышлял, что он мог бы предложить некромантке взамен черепа Генри фон Пелма — при условии, что предпочитал вообще не связываться с местным магическим народом, да еще учитывая, что платежеспособность посланца Госпожи катилась к нулю со скоростью того самого алхимика, запущенного Мориарти с ледяной горки… И пришел к выводу, что единственный способ заставить Вайли отдать череп фон Пелма — украсть у нее то самое существо, которого она выставляет как претендента на звание Покровителя Года.
А чтоб похитить это существо, да еще и удерживать его некоторое время в плену — надо, как минимум, знать, каково оно из себя.
Для этого карлик решился на последнее средство. Он полез в здание городского суда. Сам, без всяких магических штучек. Авось, повезет, авось, получится…
Кряхтя, проклиная женскую глупость и все драгоценности мира, карлик поднялся по веревке на второй этаж. Когда он, дрожа от страха, перебирался на подоконник, его чуть не сшиб большой черный ворон, залетевший в раскрытое окно и стремительно удалившийся дальше, в темноту перепутанных коридоров официального здания.
Сигнализация не завыла — ни на ворона, ни на карлика. Значит… фууу… кажется, получилось.
Карлик осмотрелся — его глаза в темноте стали оранжевыми, а зрачок резко сузился, став похожим на кошачий. Еще раз посетовал на безлунность нынешней ночи и крадучись, на цыпочках, пошел искать, где помощник судьи, господин Иолинари хранит официальный перечень участников состязаний…
Большая черная птица неслышно и мягко неслась над Ильсияром. Ведомая магией, она безошибочно выбрала здание городского суда, залетела в приоткрытое окно, едва не столкнувшись с каким-то одетым в потертый бархатный камзол карликом (и это — учитывая жуткую жару, царящую в Ильсияре нынешним летом!), и полетела по темным коридорам, выискивая того, кому предназначался тугой свиток, привязанный к лапе.
Шшух… шух… — чуть слышно шелестел ветер, рассекаемый черными крыльями.
Адресат нашелся.
Ворон спустился, легонько тюкнул по стальному шлему, сообщая о своем присутствии прикорнувшей гномке, и, когда Напа Леоне проснулась, сунул ей свою когтистую лапу.
— Что? А, от маменьки, — обрадовалась Напа. Освободила ворона от ноши, почесала умную птицу, как какую-нибудь кошку, под подбородком и пообещала угостить утром, если та появится в доме мэтра Вига. Чем угодно — хоть печеньем, хоть червяками…
Дорогая Напа! — сообщалось в письме, которое Напа, утомленная ночными бдениями в здании суда, тут же кинулась читать. Придерживая на развернутом свитке кристалл, издающий приглушенный голубовато-фиолетовый свет, гномка с нетерпением приготовилась узнать, что случилось в родных шахтах, пока она тут, в Ильсияре, готовит плацдарм для раскопок клада царя Тиглатпалассара.
Дорогая Напа! У нас всё хорошо. Все здоровы, даже никто по пальцам молотком давно не получал… Ой, что там случилось с Нэмбом?