Алхимик
Шрифт:
Медный коготь нетерпеливо постукивает по набалдашнику трости. Пока, это просто напоминание, что его обладатель не привык долго дать. Эд осматривается.
Можно заложить бомбу у деревянной стены — мощности взрыва должно хватить, чтобы проделать в ней дыру — главное, положить так, чтобы осколки стекла не исполосовали зрителей.
Сол подходит к деревянной стене. «Кровавые мешки» лежат совсем рядом, буквально в десяти шагах. Он видит, как шевелится ткань — крысы или насекомые уже забрались внутрь. Поспешно находит небольшое углубление у стены, которое послужит экраном для взрыва, опускает туда бомбу,
Трут вспыхивает мгновенно, шнур начинает стремительно уменьшаться. Сол чувствует как внутри всё холодеет, как мышцы словно параличом сковывает. Секундная задержка — и он бросается назад, так быстро, как только может. Его провожает довольный хохот чичестеров. Не добежав до них шагов пять, он бросается на землю, накрыв голову руками.
Ничего не происходит — только новый взрыв хохота. Эд осторожно поднимает голову. Не может быть. Должен был взорваться хотя бы порох…
И тут же по ушам бьёт резко и тяжело. Грохот сопровождается треском и скрежетом, влажно стучат падающие на землю щепки. Кто-то сипло и протяжно воет, другие негромко и удивлённо бранятся.
Эд поднимается на ноги, отряхивая грязь с одежды. Нодж Однад смотрит на него, слегка склонив голову на бок.
— Ну как? — спрашивает Сол. На лице его нет ни тени улыбки, он даже не пытается повернуться и посмотреть на результат. Однад удовлетворённо кивает:
— Неплохо. Для первого раза. Можем обсудить оплату твоего долга.
Эд вздыхает и, наконец, оглядывается. В основании дома — дымящаяся дыра шириной метра три и метра полтора высотой. Взорвалось даже сильнее, чем он ожидал.
— Ты взорвал это щепоткой пороха и горлышком от бутылки? — спрашивает Нодж. — Или это какой-то трюк?
— Алхимия вообще один большой трюк, — пожимает плечами Сол.
Однад достаёт из кармана сигару, кто-то из парней тут же подносит ему зажженную спичку.
— Мясники Уиншипа из-за тебя потеряли троих парней. Они думают, что ты — из чичестеров. Хотят поквитаться, — Нодж держит сигару левой рукой. Правая опирается на трость, слегка постукивая когтем по обезьяньему уху. Эд терпеливо ожидает продолжения.
— Чичестеры сцепились с Мясниками из-за тебя, — выпускает Однад длинную струю дыма. — Тебе и разгребать эту проблему.
— Ты предлагаешь мне в одиночку разобраться с Мясниками Уиншипа? — криво улыбается Эд. — Боюсь, не смогу.
— Чичестеры могут сами постоять за себя. А шавки из других банд всегда должны помнить, на кого тявкают. Мы устроим набег на Скотобойни Уиншипа. И ты пойдешь с нами. Ты, и твоя алхимия. Справишься хорошо — чичестеры возьмут тебя под крыло. Будет где жить, во что одеться и что выпить.
— Какое соблазнительное предложение, — улыбка Эда становится совсем мрачной. — От такого грех отказаться.
— Воистину так, — кивает Однад. Обезьяна на его трости скалит зубы в издевательской ухмылке.
Глава третья
Скотобойни Уиншипа
«Мне всегда было интересно: какие сны я увижу, если засну в Олдноне? Если бы я засыпала там, мне могла бы присниться Украина. Наверное, тогда я бы не могла даже уверенно сказать какая реальность настоящая — эта или та. Но я никогда не засыпаю в Олдноне, а мои визиты туда всегда заканчиваются одинаково: словно
Я читала, что даже самое долгое и красочное сновидение длится всего несколько секунд, не важно сколько времени проходит во сне. В Олдноне мне доводилось видеть часы и даже засекать время. Я редко бывала там меньше чем три-четыре часа. Кажется невероятным, что сознание может прокрутить столько событий в пять или даже десять, секунд реального времени».
В дверь стучат. Эдвард прячет дневник под подушку, встаёт. На двери нет внутреннего замка, но чичестеры последние дни не спешат входить в его каморку без приглашения. Впечатления от демонстрации, подкреплённые случайным взрывом, случившимся пару дней спустя. Бабахнуло не то чтобы сильно, но стёкла в комнате вышибло начисто. К счастью для Эда, его в тот момент в комнате не было.
— Входите, — бросает он. В комнату вваливаются трое парней, хмурых и взвинченных. Их можно понять — на сегодня назначен набег на скотобойни.
— У тебя всё готово? — Чёрный Салли, коренастый, похожий на крысу бандит исподлобья смотрит на Эда. — Нодж сказал выступать.
— Давно готово, — кивает Сол, поправляя жилетку. По приказу Однада ему соорудили подходящий для местных костюмчик: холщовые брюки, серую рубашку, потёртый и заплатанный жилет и мятый войлочный котелок. Всё не очень хорошо подогнанное, плохо пошитое и уже порядочное время ношенное кем-то другим. Застиранные пятна крови наводили на нехорошие мысли о судьбе предыдущего владельца.
— Берите эти два, — указывает Эд, на стоящие в углу аккуратные ящики из плотно пригнанных досок. — И несите осторожно.
Третий ящик он берёт сам — нужная мера, чтобы заставить чичестеров даже подойти к ним. Бандиты до колик боятся взрывчатки, хоть и стараются никак этого не выдать.
Позади — четыре дня напряженного труда. Седой, с опухшим от пьянства лицом стеклодув делает по заказу Эда приличный набор лабораторной посуды. Однад расплачивается с мастером не скупясь, но передачу денег сопровождает словами: «Не стоит об этом болтать. Можешь без языка остаться». В распоряжении Эда оказывается ещё несколько комнат — теперь ему есть, где развернуться. Условия далеки от идеальных, но работать уже куда как полегче. А работать приходится почти круглые сутки.
К утру пятого дня в распоряжении Эдварда оказывается три самодельных пироксилиновых мины, каждая по триста грамм весом. Этого вполне хватит, чтобы устроить в скотобойнях настоящий переполох.
На улице уже совсем темно. Редкие фонари по углам мыловарни с трудом разгоняют влажный, липкий от глицерина сумрак, здорово смердящий вываренной костью. Чичестеры собираются на выходе из паба, их уже никак не меньше трёх десятков.
— Салли, — Однад даже перед боем не изменяет своей франтовской манере. Белизна его сорочки заметна даже в полной темноте, а волосы сверкают бриолином, — возьми двоих, и идите с жонглёром. Смотри, чтобы всё прошло как надо! После, как всё случится, я хочу видеть вас в драке. Тебя это тоже касается, Сол. Достань себе кусок кирпича и дубину покрепче. Пригодится.