Алхимики
Шрифт:
– Вашими стараниями, магистр Керн.
Мужчина рассмеялся, упиваясь её беспомощностью и злостью. Но в бледных, голубых глазах не было и искры веселья.
– Выкладывай, что тебе нужно и проваливай. Я спать хочу!
– Да уж, малышка Дана всё такая же сообразительная. Это не может не радовать.
– Что тебе нужно? – повторила свой вопрос Даниэлла, старательно игнорируя все его подначивания.
– Фу, какой скучной ты стала. А где же твой задор? Помнится, в былые времена искры так и летели!
– У тебя проблемы с памятью!
Её начинало утомлять это хождение по кругу. Видимо, Керн понял, что сегодня явно не сможет вывести её из себя, потому перешёл к делу.
– Ты в курсе, что папаша-ректор заставил меня плестись за вами неведомо куда?
Даниэлла в ответ пожала плечами. Ей было глубоко безразлично, кто, куда и кого послал.
Керн раздражённо откинул светлую прядь со лба и продолжил.
– Так вот, малышка. У меня к тебе маленькая просьба. Сделай так, чтобы этот придурок либо забыл, кто он и куда идёт, либо потерялся где-нибудь в самом начале пути.
– Все, что я могу – мысленно тебя проклинать, забыл? Я уже двадцать лет, как под блоком живу, – мило улыбнулась Даниэлла, радуясь тому, что может хоть как-то расстроить его планы.
– Так потребуй у папаши снять его! – воскликнул тот. – Сделай что-нибудь, чтобы я побыстрее вернулся в родные стены. Если надо – прикончи Лиса. Тебе же не привыкать!
В голосе прозвучал явный намёк на события, о которых она вот уже десять лет старалась забыть.
– Я этого не делала! – против воли вырвалось у неё.
Керн несколько мгновений молчал, рассматривая. После развернулся и шагнул к выходу.
Уже через плечо он бросил:
– Я в курсе. Был на месте, это была не твоя магия.
Перед глазами всё потемнело от подступившей ярости.
– Но ты же знаешь, как я не люблю наш финал.
Дверь захлопнулась раньше, чем Даниэлла подскочила к канделябру, чтобы опустить его на блондинистую голову Керна. Из коридора она услышала его смех.
Значит, эта белобрысая скотина с самого начала знал, что она не виновна. И не сделал ничего, чтобы снять с неё обвинения.
Ярость, и без того клокотавшая в груди, превратилась в абсолют. Где-то в подсознании Даниэлла даже порадовалась, что сейчас лишена всякого доступа к магии. Иначе она не ручалась бы за безопасность обитателей этого змеиного логова. С каждым новым ударом сердца в сознании всё отчётливее проступал план мести. И Керну, и ректору, и этому косорукому соплелову. Представляя, какое счастье она испытает, когда всё закончится, Даниэлла забралась в постель и постаралась заснуть.
Утро наступило внезапно, ворвавшись в комнату жуткой какофонией звуков. Даниэла вскочила, с трудом понимая, где она находится и что происходит.
Проклятья, сорвавшиеся с губ напугали служанку, раскладывающую одежду на мягкой банкетке.
– Что за дрянь?
Служанка испуганно вскинулась и отшатнулась.
– Простите, госпожа, я уже ухожу.
– Да я не про тебя, – махнула рукой
Она кивнула куда-то неопределённо вверх.
– Вы про оду ректору? – осторожно поинтересовалась девушка, видимо, боясь вызвать новую волну негодования.
– Что-что? – Даниэлле показалось, что она ослышалась.
В воздухе тем временем гремело нестройное:
– Да будет в веках и легендах воспет,
Наш гений магических таинств.
– Тому, кто когда-то родил этот бред, наверно, от жизни досталось, – не сдержалась Даниэлла. Служанка хихикнула, но тут же испуганно прикрыла рот ладошкой.
– Оду ректору поют каждое утро, когда его магичество шествует на завтрак, – пояснила девушка. – Вот уже десять лет.
– Как же вовремя я отсюда свалила, – пробормотала Даниэлла. – И что? Все поют?
– Все. Все студенты в своих комнатах. А заклинание разносит песнь по всему зданию. А магистры и профессора приветствуют одой ректора, когда тот входит в трапезный зал.
– Постой. То есть они все стоят сейчас там и тоже поют этот бред?
Служанка снова хихикнула и утвердительно кивнула.
Перед глазами Даниэллы тут же встал Керн, распевающий эту ерунду. И настроение моментально улучшилось.
Позволив служанке одеть себя, причесать и забить голову всевозможной информацией о нравах современной Академии, к моменту выхода из комнаты Даниэлла была во всеоружии.
Немного пропетляв по коридорам, она всё же вышла в центральный. Там её уже ждал Лис. Удостоив её оценивающего взгляда, он нагло усмехнулся и с напускной вежливостью поинтересовался, как прошла ночь.
– Явно получше твоего, – рассматривая изрядно помятого Рейна, ответила Даниэлла.
– Сколько укора в твоём взгляде, кудряшка. А между тем, вчера состоялось воссоединение двух старинных друзей!
– Ты бы поосторожней со своей стариной носился. А то того и гляди отвалится в один прекрасный день. И ни один магик не поможет.
– Скажи, а ты всегда такая раздражительная по утрам? – ничуть не смутившись, продолжил Лис.
– Нет, только когда вижу твою наглую физиономию!
– Ну надо же, я начинаю входить у тебя в привычку! Это определённо хороший знак!
Даниэлла сделала глубокий вдох и пошла вперёд, не обращая внимания на болтовню соплелова. Сегодня ей предстоял важный разговор с ректором. А к этому делу надо было подходить с холодной головой.
К моменту, когда Даниэлла и Лис добрались до обеденного зала, тот заметно опустел. За главным столом всё ещё восседал ректор, потягивая настой липы из хрустальной чаши. В парадной золочёной мантии он мог бы выглядеть величественно, если бы она не висела на его костлявом теле, как на вешалке. Редкие седые волосы вокруг лысины на макушке тоже не добавляли благообразности. И даже длиннющая седая борода стала какой-то куцей, будто старик в припадках то ли ярости, то ли отчаяния регулярно драл из неё волосы.