Алхимия наших душ
Шрифт:
— Ты столько раз выбивал из него долг, как ты мог забыть об этом? — злился мужчина, похожий на Кристофа.
— Натан, да я вообще этого парня впервые вижу! Мамой клянусь! — воскликнул монобровный.
— Тебе башку что ли отбили? Память потерял?! Может, еще раз ударить, чтобы все вспомнил?
Натан махнул рукой громилам, и все трое медленно начали подходить к монобровному.
— Эй, ты чего? — пролепетал тот, крутя головой от одного громилы к другому.
— Если после трепки ты так ничего и не вспомнишь, то я понижу тебя до простого вышибалы,
— Так вот он, корень зла, — прошептала Эмили.
Не проходило и дня с момента ее смерти, чтобы она не думала о том, как уничтожит Кристофа. Однако карма настигла его задолго до того, как Эмили вернулась в мир живых — ее убийцу уничтожил сифилис. Идеальнее и придумать нельзя.
— Давайте сегодня обойдемся без насилия, хорошо? — Эмили сделала шаг вперед и ухмыльнулась. — Мне не хочется тратить на это свое драгоценное время.
Шесть пар глаз уставились в ее сторону.
— А ты еще кто? — нахмурился Натан.
— Жнец смерти, — представилась Эмили. — Пришла с вами договориться.
— Жнец смерти? Это твое погоняло? — поинтересовался Натан.
Эмили отметила, что его взгляд не был таким жестоким, как взгляд Кристофа. Возможно, он еще не испорчен, а может, его испорченность — это всего лишь вопрос времени.
— Значит, такая черная душа все же смогла переродиться, — склонив голову на бок, заключила Эмили. В глубине ее души зашевелился червячок зависти.
— Чего? — не понял Натан.
— Да так, сама с собой разговариваю, — махнула рукой Эмили. — Итак, давайте договоримся. — Она шагнула ближе к Натану-Кристофу и, заглянув в его маленькие темные глазки, произнесла: — Ты забудешь все, что связано со Стефаном. Он тебе ничего не должен, ты его вообще не знаешь. Понял?
Мужчина некоторое время тупо смотрел на Эмили, а затем кивнул.
— Босс? — удивился один из громил.
— И ты тоже забудешь все о Стефане, — Эмили установила зрительный контакт и с ним.
Затем она проделала то же самое с остальными. Стерев память о Стефане всем присутствующим, она отряхнула руки от невидимой грязи и шагнула к лестнице.
— Так что ты хотела, Жнец? — окликнул ее вдруг Натан-Кристоф.
Подумав немного, Эмили обернулась и, впившись взглядом в глаза мужчины, с ухмылкой произнесла:
— Хочу, чтобы ты немедленно пошел в полицию и в деталях рассказал о всех своих грязных делишках.
***
В маленькой комнатушке пахнет сыростью и нищетой. Мужчина в который раз дивится, как его любимая живет в подобных местах.
— Ну, ничего, я подарю ей лучшую жизнь, — с уверенностью произносит он, глядя на шкатулку с фамильными драгоценностями, которые прибрал к рукам. Матери они все равно не нравятся — ничто из этой шкатулки она ни разу не надевала, — зато ему и его любимой они сослужат добрую службу.
В ожидании девушки, которая, по словам хозяйки комнаты, куда-то вышла, мужчина мечтает о том, где
В дверь стучат. Мужчина радостно встает с жесткой кровати и прячет шкатулку под нее. Он думает, что это пришла его любимая, но ошибается. В комнату заходит плечистый мужчина со шрамом, пересекающим его губы.
— Добрый день, месье. — Из-за шрама его улыбка выглядит жуткой. Мужчина снимает шляпу и делает шаг вперед. Позади него в дверях толпятся еще трое.
— Здравствуйте…
— Меня зовут Кристоф. Я — друг Эмили. А вы?
— Ален. Жених Эмили.
— Жених? — удивленно произносит Кристоф. — Поди ж ты! Вот же шельма, скрывала от меня такого красавца! Нет, ну какая мерзавка, да?
Он поворачивается к своим спутникам, и те кивают и скалятся.
Ален снова напрягается. Слова Кристофа в адрес Эмили чересчур грубы для друга.
— Что вы хотели? — спрашивает мужчина, радуясь, что успел спрятать шкатулку под кровать.
— Мы хотели увидеть нашу дорогую подругу и напомнить ей, что она нам кое-что должна, — ухмыляется Кристоф.
— Может, я могу вам чем-то помочь? — интересуется Ален.
Кристоф снова переглядывается со своими спутниками, хмыкает и наконец произносит:
— Пожалуй. Видишь ли, нам так надоело бегать за ней и выпрашивать долг, что хочется проучить эту мерзавку.
Трое мужчин зашевелились. В руках у одного блестит лезвие ножа.
Ален напрягается. Почему Эмили не сказала, что кому-то должна? Он бы забрал эту шкатулку раньше, и она смогла бы расплатиться с этими жуткими людьми.
— Назовите сумму, и я ее вам предоставлю.
Кристоф оглядел Алена с головы до ног и рассмеялся.
— Да ты такой же нищий, как и она. Что ты можешь дать мне?
— Все не так, как вы думаете! — восклицает Ален, жалея, что на нем сейчас простая одежда, которую он надел, чтобы не выделяться. — Это лишь маскировка!
— Даже если бы у тебя и были деньги, я бы взял не только их. — Кристоф подходит ближе к Алену и хватает его за воротник рубашки. — Твоя невеста у меня вот уже несколько лет как кость в горле. Так хочется ее проучить, но у нее, как назло, не осталось близких. И вот такой подарок — ты!
— Я отдам вам все… — Ален не успевает произнести слово «деньги», как холодное лезвие вонзается ему в живот. От жгучей боли хочется кричать, но Ален лишь стонет с искривленным выражением лица.
Затем лезвие покидает его тело, но лишь для того, чтобы вонзиться вновь.
Кристоф отпускает воротник рубашки, и Ален оседает на пол. Он чувствует, как из него вытекает жизнь. Пальцы на руках немеют, ног он уже не чувствует. В глазах прыгают темные пятна.
— Не переживай, скоро ты встретишься со своей невестой. Я об этом позабочусь. — Это были последние слова, что слышал Ален, прежде чем навсегда закрыть глаза.