Али-Баба и сорок прогульщиков
Шрифт:
— Ой, я, кажется, забыл помыть руки.
Выскочил из комнаты и быстренько покуковал своим хриплым голосом. Вернувшись, как ни в чём не бывало, продолжил ужин.
В восемь и в девять родители смотрели по телевизору вторую серию музыкальной комедии. Так что в это время его кукование никаких подозрений не вызвало.
Потом мама заставила Валерку выпить перед сном стакан горячего молока, чтобы он не хрипел. Молоко помогло — наутро мальчик встал со здоровым горлом. Вышел в кухню и спросонья начал:
— Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!..
И вдруг он осёкся —
— Ты почему остановился? — крикнула мама.
Молчит Валерка. Покраснел, словно свёкла, и не знает, что ответить.
Тут мама вышла из ванной.
— Ты почему вдруг замолчал? Разве сейчас три часа? Кукуй сколько положено.
— А где часы?
— Испортились. Папа понёс их чинить в мастерскую.
— Что с ними? — пролепетан Валерка. — Как вы узнали, что они испорчены?
— Очень просто, — объяснила мама. — Вчера в семь часов кукушка прокуковала восемь раз.
Шум за стенкой
Расходясь в тот зимний день по домам, ученики шестого «А» не прощались. Ирина Сергеевна велела вернуться всем в школу к пяти часам — на концерт хора художественного центра.
Из-за этого концерта у Олега сразу испортилось настроение. Он и сам петь не любил и не любил слушать, как горланят другие. Рисовать, читать, ходить в кино или на стадион любил, а петь — нет. Пение нагоняло на Олега такую скуку, что его мигом клонило в сон. Поэтому после обеда он решил: «Чтобы не заснуть на концерте, сейчас нужно обязательно поспать».
Приняв это воистину мудрое решение, Олег поставил будильник на половину пятого, после чего с удовольствием завалился на диван. Свернувшись калачиком, он собрался, было, заснуть, как вдруг услышал за стеной громкое пение.
«Поспи немного, мой дружок!» — протяжно выводил за стеной не то женский, не то мальчишеский голос.
Олег беспокойно заворочался с боку на бок. А загадочный голос за стенкой по иронии судьбы беспрестанно предлагал своему дружку немного поспать.
— Поспишь тут с такой колыбельной, — недовольно пробормотал Олег, вставая.
Он надел тренировочный костюм, накинул пальто, шапку и пошёл выяснять отношения в ту квартиру, откуда доносилось громкое пение.
Хотя пели вроде бы близко, за стеной, идти, как назло, пришлось через двор в соседний подъезд. А морозец потрескивает. Бр-р-р… Сейчас самое время валяться на диванчике.
В той квартире, куда направлялся недовольный Олег, жил десятилетний Эдик Штучкин, который занимался в хоровой студии художественного центра. Сегодня хор должен выступать с новой программой в той самой школе, где он учился. Прежде чем отправиться на концерт, Эдик решил прорепетировать
— Поспи немного, мой дружок! Поспи немного, мой дружок! — старательно выводил он начало припева, как вдруг услышал звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Родители возвращаются с работы позже.
Эдик открыл дверь и увидел перед собой взъерошенного парня в криво надетой шапке и в пальто без шарфа. Эдик не знал, как его зовут. Знал только, что он живёт в другом подъезде. Дом был совсем новый, и не все ребята успели познакомиться.
— Кто это у вас тут шумит? — грозно спросил взъерошенный сосед.
— Никто.
— Как же — «никто»? Рассказывай сказки. А кто всё время кричит: «Поспи немного, мой дружок! Поспи немного, мой дружок!»? — Олег передразнил певца.
— Я, — признался Эдик. — Только я не кричу, а пою.
— Это одно и то же, — пренебрежительно сказал пришелец тоном знатока. — Мне позарез нужно отдохнуть, у меня вечером важное мероприятие, а ты надрываешься на весь дом. Пой потише, не шуми.
Приструнив нарушителя спокойствия, Олег удалился.
Расстроенный Эдик начал петь тише. Однако вскоре в квартире снова раздался звонок. Олег пришёл ещё более взъерошенный, чем в первый раз, и сердито спросил:
— Издеваешься, да? Чего ты никак не угомонишься?!
— Мне надо репетировать, — объяснил Штучкин. — Я — солист.
— Ну и соли тише. А то разорался на весь дом.
После его ухода Эдик запел вполголоса. Но и это не помогло. Видимо, у соседа из другого подъезда вместо ушей были локаторы.
Он снова пришёл к нему.
— Ты у меня схлопочешь, козёл! — перешёл Олег от просьб к угрозам. — Я тебе шею намылю. Так и знай.
Тише петь было невозможно. Это означало перейти на шёпот. И Эдик ушёл из дома, чтобы спокойно порепетировать в школе.
Шум за стеной и беготня по морозу в соседний подъезд начисто выбили Олега из колеи. В половине пятого зазвенел будильник, а он совсем и не поспал. Только разохотился. Но делать нечего — встал, оделся и, поминутно зевая, направился в школу.
В актовом зале Олег занял местечко подальше от сцены. А поскольку совсем не выспался, то во время концерта заснул уже на первой песне.
Ему снилось, будто он пришёл домой и поставил будильник на половину пятого, после чего с удовольствием завалился на диван. Свернувшись калачиком, он собрался, было, заснуть, как вдруг услышал сильный шум и крики: «Молодец, Штучкин! Браво!».
Открыв глаза, Олег увидел, что все ребята в зале аплодируют. А со сцены им кланяется тот самый шпингалет из соседнего подъезда, который днём мешал ему спать.
— Ой, это же мой сосед, — растерянно пробормотал Олег.
Сидевшая перед ним Нинка Качерина живо обернулась и спросила:
— Ты что, живёшь в одном доме со Штучкиным?
— Конечно. В соседних подъездах. Я на девятом этаже и он — на девятом. У нас стена общая.
— Счастливчик! — вздохнула Нинка. — Значит, когда он репетирует дома, ты можешь слушать его пение?