Али: Жизнь
Шрифт:
Из всех боев, что транслировались 25 марта 1959 года, поединок с Кассиусом Клеем был самым захватывающим. Фанаты ожидали увидеть, как с молодым боксером жестоко разделается его более взрослый и тяжелый оппонент. Но вместо они стали свидетелями первого настоящего триумфа будущей легенды. На следующий день в газетах по всей стране был опубликован доклад от Associated Press:
В среду вечером Нью-Йорк второй раз подряд одержал беспрецедентную победу над Чикаго на междугородном турнире «Золотые перчатки», но все внимание было приковано к Кассиусу Клею, который сражался за команду Города ветров.
Клей, 17-летний ученик старшей школы из Луисвилла, штат Кентукки, доказал, что для своего возраста ему хватило сноровки и проницательности, чтобы за три раунда поставить убедительную точку в матче.
Мир начал замечать таланты молодого
5. Пророк
Как правило, перед выходом на ринг боксеры берегли силы, собирались с мыслями, слушали последние наставления своих тренеров, молились или испытывали приступ рвоты. Однако к Кассиусу Клею это не относилось: он был на ногах, дрался с тенью, травил анекдоты, хвастался и любовался своим отражением в зеркале, будто бы безделье было единственным, чего он по-настоящему боялся. Спустя годы он признался друзьям, что испытывал страх перед каждым боем. Если так, то ему прекрасно удавалось его скрывать. Страхи бойца исчезали вместе со звоном гонга.
В 1959-м, перед его боем с Тони Мэдиганом, который показывали на всю страну, Клей не мог усидеть на месте, действуя на нервы другим бойцам. Он находился в Чикаго за триста миль от дома, и ему хотелось чем-нибудь себя занять. Не хотят ли другие парни что-нибудь провернуть? Он продолжал задавать этот вопрос, пока не получил ответа, который хотел услышать.
«Мы тренировались вместе, – сказал Уилберт «Скитер» Макклюр, боксер-подросток из Толедо, – и я помню, как Кассиус упрашивал всю команду: “Ребята, улицы просто кишат хорошенькими девочками, и мы должны с ними встретиться”». Некоторые из ребят боялись самостоятельно исследовать закоулки Чикаго. Другим хотелось отдохнуть перед предстоящими боями. Но Клей не унимался: «Ну же, давайте наденем наши куртки участников “Золотых перчаток” и покрасуемся перед девчонками». В конце концов старший наставник боксеров сдался и организовал вылазку в старшую школу «Маршалл» в Вест-Сайде.
«Милые девочки устроили нам экскурсию, – вспоминает Макклюр. – Затем мы отправились на обед в столовую, где нас поджидало еще больше милых девочек. Куда ни глянь – везде красотки. А тот самый парень, который большего всего подмывал нас на это дело, просто сидел и все время пялился на поднос с едой. Он и слова не проронил».
Некоторые из ребят, которые познакомились с Клеем на этих боксерских турнирах, находили его невероятно забавным; их не отталкивало хвастовство Кассиуса, которое они воспринимали в шутку. Других же возмущала его заносчивость. Никто не помнит, чтобы он поднимал темы политики, расы, мировых новостей или культуры. Он хотел драться. Он хотел стать великим. Он хотел стать знаменитым и богатым. Он хотел хорошо провести время. На этом всё.
С 1958 года Клей три раза побывал в Чикаго. Именно Чикаго открыл ему дверь во взрослую жизнь и окунул в суету мегаполиса, попутно показав новые грани расового вопроса. Ни для Клея, ни для вновь прибывших людей из южных штатов, приехавших сюда в поисках лучшей жизни, Чикаго не стал Землей обетованной. Между черными и белыми семьями сохранялась глубокая пропасть по уровню достатка и условиям жизни. Для черных по-прежнему были закрыты многие вакансии, заведения, клубы и целые районы. Как писал социолог Гуннар Мюрдаль в 1944 году, в северных штатах «в целом почти все выступают против дискриминации, но в то же время почти каждый практикует дискриминацию в своей частной жизни». Тем не менее Чикаго подарил Клею его первый сексуальный опыт и первую известность в крупных СМИ. Чикаго укрепил его уверенность на боксерском ринге и показал, что Клей мог сражаться против лучших бойцов в стране, и уже это, как ничто другое, заставило Клея поверить в свои силы. Пускай сегрегация в Чикаго и был сильна, но в этом городе чувствовалась свобода, которой не было в Луисвилле. Дело не только в том, что Кассиус находился за многие мили от своих родителей – он был на Севере, в городе, где многие черные с Юга осознали, что могут более открыто выражать свои взгляды. Здесь темнокожие могли ходить по тротуару, не уступая дорогу белому человеку, и спокойно сидеть рядом с белой женщиной в буфете. Здесь молодой человек, как Кассиус Клей, мог вести себя дерзко, не боясь жестокой расправы.
Ко всему прочему, именно в Чикаго Кассиус Клей повстречал человека, который оказал колоссальное влияние на его жизнь.
Элайджа Мухаммад называл себя пророком «Нации ислама», религиозного движения, исповедующего идеи черного национализма и сепаратизма. «Нация ислама» базировалась в чикагском Вест-Сайде, где обитала львиная доля темнокожих жителей города. В мечетях и переулках последователи Элайджи Мухаммада проповедовали идею о превосходстве черных,
Членам «Нации ислама» было недостаточно того, что суд постановил сегрегацию незаконной в школах, в поездах, автобусах и на пляжах. Это ничего не значило до тех пор, пока c афроамериканцами обращались, как с людьми второго сорта, и они куда с большей вероятностью, чем белые соседи, могли угодить в тюрьму, остаться безработными, оказаться на низкооплачиваемой вакансии, бездомными или голодными; у них было больше шансов умереть молодыми, быть убитыми полицией или линчеванными толпой.
В 1950-х народы Африки наконец-то освободились от оков колонизации. Неужели афроамериканцы останутся последним живым напоминанием о расовом унижении и покорности? Элайджа Мухаммад заверял своих сторонников, что черные избегут этой участи. Если верить его пророчеству, скоро возникнет новая нация свободных афроамериканцев, которая займет одну пятую территории Соединенных Штатов. Тысячи чернокожих американцев – особенно наиболее обездоленные группы, включая заключенных и безработных, которые составляли ядро последователей «Нации ислама», – находили утешение в словах Элайджи Мухаммада. Мухаммад не принимал пацифизм, свойственный лидерам движения за гражданские права, таким как Мартин Лютер Кинг-младший, и отвергал политику Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, которая ратовала за постепенные изменения в американской судебной системе.
Элайджа Мухаммад родился в сельском районе Джорджии под именем Элайджи Пула в семье издольщика в 1897 году. В 1923-м Пул, как и многие другие, переселился на север, обосновавшись в бедном районе Детройта, где экономические условия были немногим лучше, чем в Джорджии. Пул много пил и полагался лишь на правительственную помощь, но однажды он увлекся учением таинственного проповедника по имени Уоллес Фард Мухаммед, чернокожего мужчины, который ходил от дома к дому и продавал одежду, якобы похожую на ту, что носили чернокожие на Среднем Востоке. Фард заявлял, что происходил из Мекки, но в действительности никогда там не был. Он представлялся самыми разными чудаковатыми именами, в том числе мистером Фардом Мухаммедом, мистером Ф. Мухаммедом Али, профессором Фордом и мистером Вали Фардом. Какое бы имя он ни выбрал, Фард понимал, что покупатели хотели больше услышать о местах, куда уходили корни их народа, где чернокожие были гордыми членами большинства, где они молились не Иисусу, а богу по имени Аллах, где они гордились цветом своей кожи и историей своего происхождения.
Вскоре Фард начал организовывать собрания по всему сообществу, называя себя пророком и рассказывая слушателям, как они могли бы улучшить свое здоровье, избегая определенных продуктов. По мере роста своей популярности Фард все больше критиковал христианскую Библию и «голубоглазых дьяволов» – выходцев из белой расы. Фард сказал, что черные люди вырвутся из нищеты и будут процветать, если вернутся к древнему исламскому наследию и примут философию чистоты, независимости и добросовестной работы. Они сформируют свою собственную, независимую нацию. «Планета-мать», парящая в космосе и телепатически управляемая черными пилотами, уничтожит Землю, и в живых останутся лишь те, кто уверовал в его послание. По словам Фарда, это катастрофическое событие, скорее всего, должно было произойти в 1966 году.
Как бы странно это ни звучало, но его философские взгляды были отнюдь не новы. Выдающийся афроамериканский просветитель Букер Талиафер Вашингтон и бесчисленное множество других чернокожих лидеров давно проповедовали идею о важности нравственности и трудолюбия. В 1920-х годах Нобл Дрю Али (урожденный Тимоти Дрю из Северной Каролины) основал Мавританский научный храм Америки, где учил, что все цветные люди изначально были мавританами или мусульманами. А борец за права черных Маркус Гарви разжигал воображение бесчисленных мужчин и женщин своими речами о негритянской гордости и призывами покинуть Америку и вернуться в Африку.