Алиби для любимой
Шрифт:
– Я была рядом с финишной прямой, брала интервью у известного американского гонщика. Мы укрылись от солнца в дверном проеме здания напротив. – Она взглянула на Люка, ее прекрасные глаза были полны тревоги. – Взрыв был оглушающим. Кто-то истошно закричал, и мы поняли, что это снова произошло.
Он взял ее ладонь под столом и ободряюще стиснул.
– Я рад, что с вами ничего плохого не случилось.
– Я знала двух гонщиков, которые погибли в тот день, – сказала она. – Перед гонкой я брала у них интервью для статьи. Они были
– Террористы действуют так, чтобы вызвать страх и привлечь к себе внимание, – объяснил Тревис.
– Но почему именно велогонки? – спросила она.
– Это международный спорт, – ответил Люк. – Он популярен и собирает много зрителей. А возможно, злоумышленник затаил ненависть к этому виду спорта или к спортсменам.
– Бывший гонщик, – пробормотала она, и он догадался, что она подумала о брате.
– Это мог быть кто угодно. – Он снова стиснул ее ладонь. – Сначала найдем виновника, а потом будем думать о мотивах.
Появилась целая армия официантов, чтобы убрать со столов и подать главное блюдо – нечто, похожее на цыпленка, с рисом, сдобренным каким-то красно-коричневым соусом.
Люк наклонился к Морган и прошептал:
– Есть мысли, что это такое?
– Ни единой.
Люк ел, не чувствуя вкуса пищи, поглядывая на толпу и одновременно наблюдая за девушкой, сидевшей рядом. Она выглядела спокойнее, но была по-прежнему грустной. Однако это не означало, что она не имеет отношения к терактам, напомнил он себе. Однако инстинкт подсказывал ему, что она именно та, кем представилась ему: журналисткой и сестрой, разыскивающей брата.
Внезапно поднявшаяся суматоха перед сценой привлекла его внимание.
– Кто-нибудь, вызовите скорую! – крикнул какой-то мужчина.
Люк и Тревис мгновенно вскочили из-за стола.
– Что происходит? – встревожилась Морган.
– Сейчас узнаем, – ответил Люк.
Он принялся протискиваться вперед, к сцене, Тревис последовал за ним.
– Охрана, – бросил он, показав свой значок, когда какой-то мужчина попытался встать у него на пути.
– Что случилось? – спросил Тревис, когда они были на месте происшествия.
– У президента случился приступ. – Им ответил мужчина с вытянутым лицом, говоривший с французским акцентом.
– Боюсь, он умер, – заметила пожилая женщина в черном вечернем платье.
– «Скорая» уже едет, – сообщил первый мужчина.
Президент Международного союза велосипедистов, Алек Деметри, был хорошо известен Люку и всем, кто имел отношение к миру профессионального велоспорта. Однако неподвижный человек с пепельно-серым лицом был совершенно неузнаваем. Люк пощупал пульс, но его не было. Он взглянул на Тревиса и покачал головой.
– Что произошло? – спросил Люк женщину, которая, как он помнил, была женой президента.
Она глубоко вздохнула, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.
– Он попробовал
– Парамедики, пропустите!
Люк отступил, пропуская к президенту двух врачей скорой помощи. Он сделал знак Тревису следовать за ним и отошел на некоторое расстояние от стола, как вдруг с удивлением заметил, что Морган присоединилась к ним.
– Он мертв? – тихо спросила она.
Люк кивнул.
– Что думаешь? – спросил он Тревиса.
– Возможно, это был сердечный приступ, – предположил Тревис. – Но думаю, стоит проследить, чтобы эта тарелка была доставлена в полицию, как важная улика.
– Я слышала, как женщина сказала, что у его еды был странный вкус. Думаете, его отравили? – спросила Морган.
– Думаю, мне стоит проверить кухню, – ответил Люк.
– А я побеседую с персоналом. – Тревис кивнул в сторону нескольких облаченных в черную униформу официантов, стоявших у стены.
Морган обернулась к Люку.
– Я пойду с вами, – сказала она.
– Думаю, вам не стоит этого делать. Если в кухне действительно притаился отравитель, ситуация может стать опасной.
– Вы не можете мне помешать, – возразила она, а затем взяла его под руку. – Кроме того, вы не вызовите подозрений у преступника, если притворитесь обычным посетителем, желающим выразить свое восхищение шеф-повару, и никто не сможет распознать в вас агента ФБР.
– Мне никогда не было дела до чужих подозрений. – Однако он накрыл ладонью ее руку.
– Правильно. Потому что вы – агент ФБР и все, что вы делаете, – правильно.
– Я этого не говорил.
– А вам это и не нужно. Думаю, подобная уверенность появляется вместе со значком.
– А вас, похоже, это ничуть не расстраивает.
На ее губах промелькнула лукавая улыбка.
– Мне нравятся самоуверенные мужчины.
При входе в кухню им пришлось протискиваться сквозь толпу работников, которые высыпали наружу, привлеченные волнением в зале.
– Что случилось? – спросил их мужчина в белом поварском колпаке и фартуке.
– Одному из гостей стало плохо, – ответил Люк, вглядываясь в лица персонала.
Однако не все работники кухни бросили свои дела, чтобы поглазеть на происходящее в зале. Посудомойщик, стоя к ним спиной, продолжал мыть тарелки, очевидно нисколько не интересуясь поднявшейся суматохой. Другой работник нес корзину с мусором к задней двери. Когда он приблизился к двери, посудомойщик открыл ее для него.
Мозг Люка молниеносно пропустил через себя информацию, переданную его глазами: молодой мужчина, слегка за двадцать, стройного телосложения, 176–180 см, гладко выбритый, короткие каштановые волосы.