Алиби на одну ночь
Шрифт:
Виктория Веденеева не была Барсукову симпатична, но он понимал, что подозрения по ее поводу беспочвенны. За долгие годы работы в управлении он научился прекрасно разбираться в человеческой психологии. Да, такие, как Веденеева могут ненавидеть, но их стихия — эмоция, а не преступный замысел и воплощение. Отравители — люди совсем другого типа.
— Вы — умная женщина, — продолжал Николай Трофимович, — и должны понять, что участие в процедуре опознания было для вас в некотором роде необходимо и спасительно.
— Спасительно? — переспросила
— Я не знаю, как сложатся ваши отношения с Султановым в дальнейшем, — сказал полковник, — но предупреждаю: он всерьез подозревал вас в покушении на его дочь и настаивал на том, чтобы из аэропорта вас привезли прямо к нему… Теперь мы предоставим Султанову отчет о процедуре опознания, так что, я полагаю, ваша беседа пройдет в более спокойной атмосфере.
Она молча опустила глаза.
— Вы свободны, Виктория Львовна, — проговорил полковник. — Но поскольку вы здесь, я хотел бы воспользоваться случаем и задать вам пару вопросов. Вернее, всего один вопрос… — Он внимательно посмотрел на Веденееву, и она в знак согласия кивнула. — Может быть, у вас есть какие-то собственные мысли по поводу покушения на Ирину?
— Но я же ничего не знаю! — воскликнула Веденеева. — Что с ней случилось?
Барсуков вздохнул и в двух словах описал то, что увидели оперативники в квартире Красновых.
Выслушав его, Виктория сказала:
— Мне кажется, это сделала женщина. Ваши сотрудники проверяли ее подруг?
— Видите ли, и отец, и муж Ирины в один голос утверждают, что у нее не было подруг, — нахмурился полковник.
— Я не была знакома с Ириной, — задумчиво сказала Веденеева, — но одну даму, которая называла себя ее подругой, я видела. Это было на свадьбе…
— Вы помните имя этой дамы? — насторожился Барсуков.
— Ее зовут Калерией. Достаточно вульгарная особа… Кажется, она училась в школе вместе с Ириной. Да-да, я вспомнила, ведь рядом с нами сидели школьные учителя Ирины. Эта Калерия подошла к ним поздороваться…
— Вы можете сказать про нее что-нибудь еще?
— Она называла себя подругой Ирины, хотя откровенно завидовала ей.
— Завидовала? — с надеждой переспросил Барсуков. — О-очень интересно… Что ж, Виктория Львовна, еще раз благодарю вас за помощь, оказанную следствию. Майор Мелешко проводит вас…
Глава 21
ЧТО ЭТО У ТЕБЯ, КИСОНЬКА?
Сергеев опять был недоволен ею. И было отчего — она перевирала текст и двигалась так, что оператор никак не мог удержать ее в кадре. Ассистент оператора мелом начертил на полу павильона траекторию ее движений, но стало только хуже: теперь Калерия не могла оторвать глаз от белой линии, а ведь ей нужно было смотреть на героя! Лаптев уже не скрывал своей злости…
В конце дня измученная и настрадавшаяся Калерия подошла к Сергееву и сказала, что она не актриса.
— Милочка моя, — устало произнес он. — Меня это совершенно не волнует. Я сказал, что сделаю из вас звезду, значит, я сделаю. Но эмоции нужно оставлять
— Да, — прошептала Калерия, глотая слезы.
Когда она вышла на улицу, Лаптев заводил свою «семерку». Посмотрев на расстроенное лицо «актрисы», он молча распахнул перед ней дверцу.
— Сашенька, у меня проблемы, — сказала она, когда они подъехали к ее дому. — Ты не мог бы мне помочь?
— Что нужно сделать? — насторожился он.
— Нужно выгнать из моей квартиры одного человека.
— Какого еще человека? — Лаптев нахмурился.
— Моего бывшего мужа. Мы развелись с ним давным-давно. Но сейчас он явился ко мне и не хочет уходить. А у меня не хватает сил, чтобы выставить его за дверь.
— Лерочка… — простонал Лаптев. — Я ненавижу конфликтные ситуации. И не могу ударить человека.
— Это и не понадобится, — сказала Калерия, глядя на него умоляющим взглядом. — Просто мы сейчас вместе войдем, и ты скажешь, что ты мой… возлюбленный… А ему здесь не место.
Лаптев немного подумал, а потом замотал головой.
— Пусть это сделает кто-нибудь другой… Попроси ребят из театра. Равиля, например… Он выглядит очень внушительно. А я не могу. Вдруг твой бывший муж испортит мне лицо? Как я тогда буду сниматься? Пожалуйста, пойми меня…
— Я все понимаю, — тихо пробормотала она и с обреченным видом вышла из машины.
«…Никаких чудес на свете не бывает, — думала она, привычно заворачиваясь в одеяло, чтобы не слышать храпа из кухни. — Да, я получила роль. Но я ведь добивалась не этого. Я хотела быть с Лаптевым. Господи, почему все так нелепо? Ну почему, почему мне так не везет? Я ничем не хуже Ирины, но она нашла свое счастье, а я…»
Утром она проснулась оттого, что Михаил попытался залезть к ней под одеяло. Калерия изо всех сил оттолкнула его и закричала, что сейчас вызовет милицию.
— Ну зачем же сразу милицию? — пробормотал он, но из комнаты убрался.
Она села на кровати.
Что же ей теперь делать? Как избавиться от бывшего мужа? Она поднялась и некоторое время бесцельно ходила по комнате…
Потом она подошла к подоконнику, взяла свою сумочку и открыла ее. Вынув камень из застегнутого на «молнию» внутреннего кармашка, она зажмурилась и крепко сжала его в руке, надеясь вновь почувствовать исходящее от него волшебное тепло…
— Что это у тебя, кисонька? — раздалось вдруг из-за ее спины.
Калерия вздрогнула и быстро опустила камень обратно. Почему она не слышала, как Михаил вошел? Он прокрался в комнату, как настоящий вор!..
— Дай-ка посмотреть! — грубо потребовал он и потянулся к сумочке.
— Не смей! — закричала она. — Нельзя!
— Почему это — нельзя? — удивился он и попытался выхватить сумочку из рук Калерии.
Но Калерия отчаянно вцепилась в нее, и тогда Михаил сильно толкнул бывшую жену. Она отлетела в сторону и упала, ударившись плечом. Но тут же вскочила на ноги и опять подбежала к нему.